Михаил Ахманов - Океаны Айдена

— А что же можно?

— Любить.

Прощаясь, Одинцов склонил голову и отступил с дороги. Серебристая птица неторопливо выплыла из своего гнезда, зависла над морем у самой скалы и вдруг стремительно рванулась к зениту, спеша скрыться за облаком от глаз людских. Одинцов покружил по пещере, то касаясь гладкого крыла своей машины, то поглядывая на шкафы и загадочные приборы, потом встал на пороге, вдыхая соленый морской воздух, прислушиваясь к тонкому посвисту ветров. Они снова были с ним, священные хайритские ветры, стремительные и неукротимые, они играли его волосами, шевелили краешек туники, пели, звенели, ласкали кожу.

«Не забудь о мести!» — напомнил Грим, и Одинцов кивнул. «Поищем новую тайну?» — с надеждой спросил Шараст, и Одинцов кивнул снова. «Но сначала — в Тагру!» — пропел золотогривый Майр, и странник улыбнулся.

Он вылетит ночью, при свете звезд, и под утро будет в своем замке. Он спустится с башни вниз по древней каменной лестнице, пройдет подземным переходом, минует лабиринт подвальных коридоров, поднимется в жилые покои. Ладонь его ляжет на бронзовую ручку, и дверь распахнется… небольшая дверца, ведущая в уютный полумрак спальни… Он подойдет к широкому ложу, ступая неслышно, как на охоте. Постоит, наслаждаясь покоем и миром жилища, своего дома, отныне и навсегда. Потом скажет:

«Здравствуй, Лидор. Я вернулся!»

В теплый весенний день по Имперскому Пути в сторону города мчалась пышная кавалькада.

Впереди ехал Георгий Одинцов на вороном жеребце, в алой мантии, отороченной мехом, с цепью на груди, широкий пояс, набранный из золотых пластин, поддерживал два меча, длинный и короткий. Конь наследника бар Ригонов был убран с не меньшей роскошью: уздечка и седло с серебряными бляхами, султан из красных перьев, сверкающие стремена. Всадник на черном скакуне, облаченный в красное и золотое, казался самим светозарным Айденом, решившим навестить свой стольный город.

Рядом с ним неслась прекрасная юная женщина. Вились светлые локоны, плескался по ветру голубой плащ, сияли браслеты и ожерелья, переливались камни в высокой диадеме, огнем горел поясок на синем хитоне, благородная Лидор, супруга Арраха бар Ригона, гордо восседала на белой лошади. И если ее муж и повелитель напоминал своим видом бога солнца, то она была прелестной, как Кром, малая айденская луна.

За этой четой грохотали копыта тархов и боевых коней. Десять шестиногих скакунов, двадцать всадников-хайритов и столько же отборных телохранителей, уроженцев Айдена, мчались следом, гремя оружием и сверкая доспехами. За господами и стражей, за вымпелами, летящими по ветру, за всадниками в сверкающих панцирях, трусила гнедая кобылка. На ней подпрыгивал скуластый рыжеватый парень, по виду — истинный айденит (про которых говорили, что веснушек у них больше, чем кожи на лице), облаченный в безрукавку и штаны, заправленные в высокие сапоги. Парень все время поторапливал свою кобылу, чтобы не отстать от спутников. Несмотря на скромное одеяние, вид у него был уверенный — как и подобает любимому слуге, отмахавшему со своим господином не одну тысячу локтей по дорогам Айдена и сопредельных стран.

Стоял самый разгар весны, солнце ласково грело плечи и спины, и только налетавший с моря прохладный бриз напоминал, что до тепла еще далеко. Оно придет в летние дни, когда море застынет голубым зеркалом под знойными небесами, а южные степи покроются сочными травами. Тогда заснуют вдоль побережья огромные плоты, выйдут в путь караваны, и прибавится дел во всех имперских городах, в кузницах Джейда, рудниках Стамо и мастерских столицы, славной Тагры, где могут изготовить все, что душе угодно, от плуга до меча, от золотого браслета до катапульты.

Копыта скакунов прогрохотали по мосту, переброшенному через канал. Мост этот считался одним из чудес Тагры: довольно длинный, в пять сотен локтей, он был изукрашен беседками и статуями. Статуй было не меньше сорока, и все они изображали императоров Айдена. Проезжая здесь, Одинцов размышлял, не стоит ли украсить мост собственным изваянием — конечно, не сейчас, а несколько позже. Разделавшись с щедрейшим бар Савалтом, он мог бы свергнуть Аларета, нынешнего владыку… С другой стороны, лучше тайная власть, чем явная, и сегодня Аррах бар Ригон сделает к ней первый шаг.

Имперский Путь закончился на большой прямоугольной площади. Слева над ней нависал холм с башнями и стенами императорского дворца, а по его зеленым склонам тянулись вверх мраморные лестницы и серпантин дороги. Напротив стояло здание гвардейских казарм с конюшнями на первом этаже — тут размещались четыре конные орды, хранившие покой в имперской столице. Вид площади говорил о победном движении Айдена на запад и восток, тут высились колонны и триумфальные арки в честь покорения территорий, чьи имена звучали теперь лишь в названиях провинций: Джейд, Стамо, Линк, Фейд, Диграна…