Yakov D - Первый литературный конкурс по мотивам игры S.T.A.L.K.E.R.

– Отстреливайте их, – прохрипел я каким-то осипшим голосом, – будем прорываться. – Благо, мертвецы были еще достаточно далеко, и шансы на успешный исход не равнялись нулю.

Я снова бежал впереди колонны, намечая жертвы среди них, которые дружно поливали из плазмометов мои боевые товарищи. Все это напоминало какой-то кошмарный сон. Никогда прежде мне не приходилось воевать в Зоне. Всегда испытываешь что-то новое…

– Ищите координатора, – едва не взмолился я. Нам предстояло еще идти и идти, а такими темпами скоро наше оружие окажется небоеспособным. И подзарядить его негде. Но нам не вырваться из этой толпы без огневой мощи, если только мы не обнаружим координатора, дабы лишить разума эту грозную толпу.

– Нашел! – возвестил Слава. Мы остановились. Русский капитан вскинул на плечо плазменную винтовку – очень мощное, но медленное оружие. Я проследил взглядом направление и узрел координатора. Почти ничем не отличающийся издалека от обычных зомби, этот тип все же был иным. Словно бы нечеловеческий труп, или же просто весьма ненатуральный.

Прицелившись, "кречет" нажал кнопку пуска плазмы. С легким шумом, осветив яркой вспышкой окружающую землю, пучок плазмы вырвался из широкого дула оружия, устремившись в сторону цели. Я не ожидал ничего иного – конечно же капитан угодил противнику прямо в голову. Разлетевшись на кусочки, башка координатора прекратила свое существование, и изуродованное тело рухнуло навзничь. Зомби замерли на месте, и затем хаотично двинулись кто куда.

– Молодец, капитан! – усмехнулся Матвей, хлопнув Тихомирова по плечу. Да, молодец, Слава.

Единственный русский в нашей команде, капитан Вячеслав Тихомиров был отменным стрелком. В то время, как полковник и оба старлея едва выбивали 80, "кречет" легко укладывался в 98! А я с трудом перешел рубеж в 60. Такой человек не мог промазать. И он доказал это.

Вырвавшись из окружения, мы трусцой устремились прочь с поля битвы. Все поздравления, радость – потом. Сейчас важно уйти как можно дальше.

Миновав метров пятьсот, мы снова оказались на черной земле, практически лишенной растительности. Такие места чаще всего встречались в Зоне. Каждый из нас (по крайней мере, я на это надеялся) не терял бдительности, созерцая окрестности через гугли, дабы не угодить в очередную мерзкую ловушку. И тогда далеко впереди, простирающуюся через все небо, мы заметили радугу…

Часть 2: Сердце Зоны.

Семь переходящих друг в друга концентрических полос, пересекающих небо. Радуга… Но какая-то иная, вызывающая скорее страх, нежели радость. Что-то в ней было неправильно, не так, как должно быть. "Каждый охотник желает знать где сидит фазан". Да, все так, в том же порядке, но… В отличии от обычной дождевой радуги эта имела противоположный характер окраса: внешняя дуга начиналась с фиолетового, заканчиваясь красным на внутренней. Иногда, при сильном дожде, такую радугу можно наблюдать в качестве второй, более блеклой радуги. Эта же радуга была единственной, и это было… Это было…

Это было то, чего мы все ждали и чего боялись. Радуга… Она являлась целью нашего путешествия по Зоне, и в то же время она была предметом наибольшей ненависти и страха… для меня. Полковник Шейлз громогласно приказал ложиться, сам незамедлительно бросившись лицом вниз. Но я уже слышал его слова словно сквозь пелену. Голова гудела, мысли скакали как кенгуру.

Радуга… Я боялся ее, ненавидел. И я же был виновником появления этой радуги в Зоне – самого страшного оружия их. Именно радуга послужила причиной моего объединения со спецназом, чего никогда прежде сталкеры не совершали. Обстоятельства нынче изменились, и только так мы могли попытаться что-нибудь изменить.

Два года назад я, украинец Михаил Чаклый, бросил свою жуткую профессию и, как мне казалось, навсегда оставил вылазки в Зону. Но спустя всего два года, когда мне исполнилось тридцать, я снова сюда вернулся. Стыд, бремя ответственности и ужасная душевная боль пересилили страх. И я вернулся. Для того, чтобы по крайней мере попытаться предотвратить последствия своего безумного проступка.

Тогда, два года назад, я был совсем другим человеком. Минувшие со смерти Клавы шесть лет залечили горечь потери, и только Зона была моим развлечением, моим времяпрепровождением, всей моей жизнью. Я полностью посвятил себя ей, всего без остатка. Обо мне говорили, Михаил Чаклый стал живой легендой, самым удачливым и "крутым" сталкером. И тогда я возомнил себя едва ли не всемогущим, я твердо решил добраться до самой станции. Никому прежде это не удавалось. Станция, истинно считающаяся самым эпицентром, сердцем Зоны, всегда казалась недосягаемой, самой охраняемой ими частью. А я показался себе способным добраться туда и наконец-то ее исследовать.