Владимир Добряков - Глубокая разведка

Мы уже начинаем скучать в этих пустынных Фазах и ворчим на Анатолия, что он якобы специально водит нас по таким глухим местам. Но вот очередной переход выводит нас на берег реки. Вдоль него накатана полевая дорога. А в ста метрах от нее мы видим какую-то непонятную ржавую конструкцию огромных размеров. При ближайшем рассмотрении мы убеждаемся, что перед нами останки океанского танкера приличного водоизмещения. Озадаченно переглядываемся. Кто это здесь решил строить танкер? «Подводная лодка в степях Украины!» — вспоминается старая шутка. Никто не может высказать никакого разумного предположения о том, как этот танкер здесь оказался. Самую разумную мысль высказал Сергей. Здесь когда-то был берег моря и была верфь. Потом море обмелело, ушло, а недостроенный танкер остался. Но такие процессы происходят десятилетиями даже, веками, а корпус танкера ржавеет здесь не более десяти лет.

Мы не задерживаемся долго у останков этого монстра, а идем дальше по дороге. Дорога должна привести нас к людям. В эфире регулярной работы не наблюдается. Время от времени прослушиваются короткие сигналы, напоминающие помехи от мощного не экранированного генератора. Вскоре нам попадаются возделанные поля: гречиха, просо, ячмень, овес. Поля сменяются виноградниками. Мы приближаемся к селению. Как нас там встретят? Кто там живет?

Слышится лай собаки и стук копыт. На вершине небольшого холма, на который поднимается дорога, появляется всадник. Завидев нас, он несколько секунд присматривается, затем разворачивает коня и быстро исчезает. Его собака, тявкнув на нас для порядка два раза, убегает за хозяином. Все происходит так быстро, что мы не успеваем толком рассмотреть всадника. Я даже не успеваю засечь: вооружен он чем-нибудь или нет. Как нам расценить его поведение? К чему следует готовиться: к мирной встрече или к вооруженной стычке?

Как бы то ни было, решаем идти прежним путем. С вершины холма мы видим большую деревню, даже скорее село, если судить по российским канонам. В центре села высится белое здание. Явно храм. Домов около сотни. Они сложены из белого и желтого камня и крыты чем-то вроде черепицы розового цвета. Вокруг домов разбиты сады и огороды.

Та окраина села, что ближе к нам, огорожена частоколом. Частокол относительно новый. Видно, что идут работы с целью огородить все село.

В селе — суета. Часть жителей угоняет скот — овец, коров — в ближайший лес. Другая часть быстро удаляется к оврагам. Третья часть, взрослые мужчины, занимают места вдоль частокола и закрывают тяжелые ворота. Ясно, что причина этого оживления — мы. Всадник, заметивший нас, поднял тревогу. Нас готовятся встречать. И отнюдь не хлебом и солью. Плохо дело. Не хотелось бы начинать общение с обмена выстрелами. А еще меньше хочется уходить, ничего не выяснив. Надо как-то показать, что у нас нет дурных намерений, и мы пришли с миром.

Срываю спелую гроздь винограда и делаю знак своим, чтобы оставались на месте. Оставляю пулемет и иду к селу, обрывая крупные сладкие ягоды и сплевывая зернышки. Иду не спеша. На полпути к селу гроздь кончается, и я срываю вторую. Человек, замысливший что-либо дурное, не будет на глазах у всех демонстративно лакомиться виноградом.

Шагов за двадцать до ворот меня окликают. Язык напоминает португальский. Я понимаю сказанное так: «Стой! Не приближайся! Кто такой? Зачем идешь?» Быстро вспоминаю кодовое слово и перехожу на португальский.

— Я пришел с миром!

При этом я поднимаю вверх обе руки. В левой держу гроздь винограда. За стеной частокола воцаряется молчание. Потом чей-то голос громко произносит непонятную фразу. Судя по интонации, меня о чем-то спрашивают. Но о чем, понять не могу. Язык какой-то странный. Звучат и английские, и французские, и немецкие слова. Кажется, есть даже арабские и чуть ли не японские. Это какой-то жаргон. И, видимо, спрашивающий сам-то владеет им неуверенно. Он спотыкается на каждом втором слове. Я пожимаю плечами и отвечаю по-португальски:

— Не понимаю! Говорите по-человечески!

Но мой португальский для жителей этого села тоже звучит не совсем привычно. За частоколом начинается спор. Разобрать, о чем они спорят, трудно. Но по часто повторяющимся словам я понимаю, они решают: прогнать меня сразу или сначала поговорить. Наконец вторая точка зрения побеждает. Открывается небольшая калитка, и на дорогу выходит человек с охотничьим ружьем. Он невысокий, плотный и черноволосый. Одет в темно-зеленую замшевую куртку и серые штаны, плотно обтягивающие ноги. Обут он в башмаки из мягкой коричневой кожи.