Вячеслав Шалыгин: Перебежчик

Филипп осторожно сполз с кровати, протопал на кухню, прикрыл дверь и автоматически ткнул в кнопку включения кофе-машины. На самом деле, кофе ему не хотелось, но рефлекс сработал безукоризненно. Проснулся, пришел на кухню, значит, варим кофе.

Когда автомат выполнил весь комплекс заложенных в программу действий и налил Грину чашечку ароматного эспрессо, Филипп, наконец, осознал, что это не сон во сне (как тоже частенько бывает), встряхнулся и приоткрыл окно. В новой квартире окна открывались по-другому, приходилось привыкать, хотя, если честно, после трех лет скитаний по бункерам и теплым странам Грин уже и забыл, как выглядели окна в квартире на Соколе. Большие, это точно. А как там они открывались… хоть убей. Да и важно ли?

Вот предвидение, это важно. Да еще такое серьезное. Есть о чем поразмыслить за чашкой кофе.

Поразмыслить Грину не удалось. Он успел только один раз «пересмотреть» воспоминание о своем сне-предвидении и выделить знаковые детали. От интересного занятия отвлекла Вика.

«Вот удивительно, как женщины умудряются это делать? — Грин с усмешкой взглянул на заспанную Вику, заметно оживившую интерьер коридора рыжей копной волос. — Как чувствуют они такие вещи? Стоит проснуться среди ночи, она уже тут как тут. А ведь спала — хоть из пушки стреляй. Но это если ты лежишь рядом. А если отошел… либо тут же заправит за тобой постель, либо придет выяснять, „чего подорвался в такую рань?“. Ты начнешь ей рассказывать, что посетило предвидение, что это важно, а она скажет: „А-а, я-то думала…“ — и уйдет спать. Нормально, да?»

— Ты чего подорвался в такую рань? — Вика обняла себя за плечи. — Холодно тут, форточку открыл?

— Халат в ванной, — Грин кивком указал на дверь чуть дальше по коридору.

— Что-то случилось? — Вика нащупала на крючке сразу за дверью темной ванной халат и накинула его на плечи. — Кофе пьешь?

— Предвидение. Срок исполнения через пять лет. Тебе кофе налить?

— Нет, я еще вздремну. Сколько, ты сказал, лет?

— Пять. Плюс-минус месяц.

— Что-то далеко забрался. И как? Надеюсь, мир через пять лет будет лучше нынешнего?

— Не знаю, не знаю, — Грин поставил пустую чашку. — Лучше или хуже, по одному предвидению понять трудно. Но мир будет абсолютно другим, это точно.

— Другой мир, другая история, — сдерживая зевок, сказала Вика. — Идем спать.

— И то верно, — согласился Филипп. Он легко поднялся, но лишь затем, чтобы взять с полки ноутбук. — Это будет по-прежнему наша, но совсем другая история. Иди ложись, а я запишу и приду. Пока не стерлись детали. Ты же знаешь, Алексеев попросил все предвидения записывать.

— Не запишешь ты, запишут другие, — Вика пожала плечами. — У тебя много поклонников в мыслесети.

— Это предвидение я не стану отправлять в мыслесеть, — Грин покачал головой. — Оно для служебного пользования.

— Не понимаю, как ты сумеешь на сто процентов скрыть свои мысли от других? Обычно все тайное рано или поздно всплывает, как… В общем, всплывает обязательно. Особенно в сети индиго.

— Сам не понимаю, но весь смысл в этом, — Грин открыл компьютер. — Кто первым научится превращать «секрет полишинеля» в настоящий секрет, тот и выиграет. Понимаешь?

— Не понимаю, — Вика махнула рукой. — Поэтому предлагаю отложить этот разговор лет на пять. Я в койку. Чао.

— Иди ложись, — повторил Грин и задумчиво уставился в экран на виртуальный чистый лист. — Я скоро приду. Вот только запишу этот эпизод из «истории будущего» и приду. Этот эпизод из нашей, но совсем другой истории…