Николай Желунов: Закон о тюрьмах

— Добрым грехом? — взволнованно спросил Гай.

— Добрый грех и на грех-то иногда не похож, но он также противен Господу, как прелюбодеяние, убийство, богохульство. Я достаточно помню, чтобы иметь право так говорить. Что такое добрый грех? Это когда ты не делаешь никому зла, когда даже помыслы твои чисты от него, но дела оскорбляют Бога. Ты помнишь, что такое Интернет?

— Интернет?

— Так называли всемирную информационную систему, куда мог войти любой желающий. Так вот, существовали люди, которые развешивали в Интернете фотографии и фильмы с голыми бабами, и брали деньги за просмотр, а иногда и вовсе бесплатно. Скажи, Гай, кому они делали зло этими бабами?

— Не знаю…

— Да никому. И в Священном писании ничего не говорится об этом, ведь когда его писали, никакого Интернета не было! А церкви для собак, ты слышал о таких? А фильмы, в которых Бога изображали негром, или женщиной, или компьютером? Шоу трансвеститов, однополые браки? А знаешь, что сказал мне один парнишка, которому я пытался объяснить, что пускать по ноздре кокаин — грех? Он рассмеялся мне в лицо, и спросил, какая заповедь запрещает это. Вот это и есть добрый грех.

— Я устал и хочу есть, — простонал Драхо.

— Люди не забыли о Боге, — продолжал Вик, не обратив на Драхо никакого внимания, — но относились к нему, как к забавному старику с седой бородой, что сидит себе на небе в белой хламиде, и занимается своими делами. Они слушали воскресную телепроповедь, а потом переключали канал на шоу голубых. В конце концов, чаша Его терпения переполнилась, и все свершилось, как сказано в Откровении Иоанна Богослова… так-то, парень. Посмотри на этого червяка, — Вик махнул стволом винтовки в сторону предводителя, — он творит зло, даже не задумываясь, над тем, что делает. Он топчет ближнего и радуется жизни на свой манер.

— Дайте же пожрать, — капризно сказал Драхо.

— Мясорубка тоже хочет жрать, — отозвался Гай, — поэтому лучше заткнись и ползи вперед. До ужина еще далеко.

Ветер постепенно стихал. Когда над пустыней сгустились сумерки, облака пыли и пепла стекли на землю; и, взобравшись на очередной холм, путники увидели перед собой широкое, ровное как стол, поле — лишь в нескольких шагах внизу сиротливо скрючилось одинокое деревце. А на горизонте, за грядой высоких дюн, полыхало призрачное зарево — словно отсвет гигантского костра. В воздухе явственно ощущался запах дыма. Гаю остановился — ему чудились приглушенные расстоянием вопли.

— Что это? — завороженно прошептал он.

— Содом, — уверенно ответил Вик, — мы нашли его, брат. Все это время он был так близко…

Мясорубка вдруг тихо загудела и озарилась изнутри голодным багровым светом. Драхо опасливо покосился на нее:

— Да, это он. Вы сделали глупость, когда убили детей. За них вы могли бы купить в городе жилье и много жратвы…

— Мы не убили их, — нахмурился Гай.

Драхо хрипло раскашлялся:

— Мне все равно… Вы обещали отпустить меня. Только сначала дайте поесть.

— Я обещал, — вздохнул Вик, — но ты называл нас сукиными детьми и пожирателями падали. Было такое?

— Подождите, — даже в темноте было видно, как затрясся Драхо, — я ведь привел вас к Содому! Вы никогда не дошли бы сюда без меня!

— Дошли бы. Ты не единственный торговец детьми в этих пустынных краях.

— Но вы обещали!!

— Я обещал. А Гай нет. Я тебя отпускаю, иди. А ты, Гай, отпускаешь Драхо?

Гай подошел к дрожащему предводителю и взял его за бороду:

— Ты знаешь какую-нибудь молитву?

— Ч-ч-что?!

— Если не знаешь, просто проси у Бога прощения, — Гай снял с плеча парализатор.

Драхо, тяжело дыша, опустился на колени.

— Ну? — сказал Гай.

— Г-гады, сволочи, — заголосил бывший предводитель, — за что? Кто дал вам п-п-право?

— Ты видел демона? — спокойно сказал Вик, его сигарета огненным цветком тлела на ветру, — видишь эту машину, что мы зовем Мясорубкой? Как ты думаешь, кто дал нам все это?

— Нет, нет, нет, — мотая головой, Драхо медленно отползал назад, — я хочу жить, слышишь, бородатый псих, я не полезу в эту дыру, сам туда лезь! Нет, нет…

— «И совершу над ними мщение наказаниями яростными, и узнают, что я Господь, когда совершу над ними свое мщение!» — торжественно проговорил Вик.

Звук выстрела эхом прокатился по холмам и потонул в пыльном разреженном воздухе. Мясорубка довольно чмокнула, принимая обмякшее тело.

— Ловко вы его, — раздался из темноты веселый молодой голос.

— Кто тут? — хрипло вскрикнул Вик, водя стволом из стороны в сторону.