Владимир Михайлов - Ночь черного хрусталя (сборник)

Надворов не ответил ничего.

— За этот пропавший килограмм вы тяжело ответите, Урбс! — сказал Берфитт. — Я тоже, но вы — больше всего. И не только деньгами…

— Могли потерять и больше.

— Не только в этом дело. Вы же след оставили!

— Кому? Бахуту? В таких следах они не разбираются.

Они заканчивали мыться. Слышно было, как по соседней

операционной прошагал первый ветеран.

— Хорошо, — буркнул Берфитт, — договорим потом. Скажу лишь: просто чудо — что вы не притащили с собой целую ораву сыщиков.

— Не притащил же, — сказал Урбс, стараясь держаться независимо.

— Ну, идемте.

Вошли в операционную. Пациент лежал, медленно дыша, закрыв глаза, без реакций — растение, не человек.

Берфитт глянул на операционное поле.

— А быстро у них все заживает…

— Видимо, потому, — сказала мисс Кальдер, — что психика не препятствует выздоровлению. Работает одна физиология. Мы сами, к сожалению, без психики никак обойтись не можем.

— Очень хорошо, — сказал Берфитт. — А где эта… эта девушка? Мисс Кальдер, кажется?

Урбс огляделся. Ее не было.

— Отдыхает, наверное. Только что была — привела этого. Конечно, она устала за дорогу — женщина все же.

— Надо найти. Отдохнет потом. Кто же без нее приведет второго и прочих?

— Найдем. — Урбс снова огляделся. — Операционная сестра на месте. Из этой клиники. Вы забыли, сэр, что мы уже не в Приюте…

Берфитт усмехнулся. Кивнул.

— Начали, — сказал он и сделал разрез. Отогнул кожу.

— Электрофорез… Подошел санитар.

— Доктор Юровиц спрашивает — когда он сможет начинать. Его больной готов.

— Нужные ткани он получит… минут через двадцать. Берфитт проговорил это, не прерывая работы.

— И ребра, глядите, почти срослись. А много ли времени прошло?..

— Видите, — сказал Милов, — где они перевозили груз?.. На экране Берфитт только что извлек из грудной полости

оперируемого пластиковый пакет. Передал Урбсу. Велел:

— Отмойте. Только осторожно, иначе… Да, что нам тут нужно? Левая почка, а еще что?

— Больше ничего, — сказал Урбс.

— Хорошо. Шьем торакс и переходим к почке. Как он там?

— Давление, пульс — нормальны. В остальном…

— Какое же у него может быть остальное? — усмехнулся Берфитт.

Мисс Кальдер спокойно вышла из подъезда клиники. Никто не следил за ней, никто не удерживал: у всех и без того хватало забот.

Выйдя на улицу, она остановила первую же проезжавшую машину. Села. И сказала водителю:

— На Большую Ордынку.

Водитель знал, что на этой улице помещаются посольства и Бахрейна, и Гвинеи-Бисау, и Ксении, и Мавритании, и Киргизстана, и Раинды… Но на всякий случай уточнил:

— Посольство Израиля? Она кивнула.

— Уезжаете?

— Уезжаю.

— Туда, в Израиль?

— Не знаю, — ответила мисс Кальдер задумчиво. — Скажут.

— Теперь вы поняли, Докинг? — сказал Милов. — Ветеран у них — это и контейнер для постороннего груза, и живое хранилище тканей для трансплантаций. Вот вам, Докинг, и решение вашей проблемы с контрабандой тканей. Допустим, транспортируют какие-нибудь, ананасы в деревянных ящичках для фруктов, а поскольку ели или осины там не растут, ящички сколачивают из дощечек красного дерева. Все законно. И никто не виноват, если досочки эти потом тоже идут в работу — попадают к мастерам… Хорошо придумано, а? Так они уже не раз проводили вас за нос, пока вы думали, что контрабанду удалось пресечь, потому что не находили привычных контейнеров. Но ткани-то продолжали поступать в клиники, не так ли?

Докинг кивнул.

— Это и ставило нас в тупик. Мы понимали, что они что-то придумали. Но сообразить, что именно, не могли. Я вам очень благодарен, Милф. Но скажите: а вы сами — что вы искали и что нашли?

— Мы? — сказал Милов удивленно. — Разве я что-то искал? Вы просто попросили помочь вам — мы и помогли.

— Да перестаньте, Милф. Мы же только что видели, как они достали из этого пациента что-то… какой-то пакет. Что там, по-вашему, было?

— Я полагаю, — сказал Милов задумчиво, — что это было какое-то средство от моли. Вы не согласны?

— Секреты, секреты, — сказал Докинг. — У вас, русских вечно секреты.

— Да ну, — сказал Милов. — Какие секреты? Завтра вы прочтете об этом во всех газетах. И тем самым для них закроется одна тема, которую они обсасывали целую неделю. Да нет, больше! Да о чем мы. Поговорим лучше о ваших успехах: вы все-таки раскрыли их уловку.

— Теперь понятно, — сказал англичанин мрачно, — почему ветераны живут, в этих приютах так мало. — Он покачал головой. — Но мне обидно, Милф, откровенно скажу вам. Это ведь была моя проблема, и мне не хватило, может быть, какого-нибудь дня, чтобы догадаться. А вам повезло.