Владимир Михайлов - Ночь черного хрусталя (сборник)

Водитель посольской машины принял, насколько мог, влево, стремясь уступить дорогу. Но его возможности были крайне ограничены: левее была уже полоса встречного движения, и навстречу как раз шла полицейская машина на большой скорости.

Грузовик все-таки вмазался в «БМВ», но, к счастью, вскользь; пострадал в основном багажник: крышка его распахнулась, ящик выпал на дорогу. Водитель посольского автомобиля встал на тормоза. Полицейская машина с визгом шин уже разворачивалась позади. Грузовик сдал назад — рассчитывал, похоже, удрать; но один из полицейских уже вскочил на подножку, и шофер предпочел, видимо, не усугублять своей вины.

Пассажиры легковой машины отделались испугом. Пострадала машина; но хуже всего пришлось ящику: при ударе о дорогу он раскрылся, насколько банок покатилось по асфальту. Обычных консервных банок.

Когда пассажиры выбрались из «БМВ», милиционеры — их было двое — уже заканчивали собирать банки; третий возился возле них с каким-то прибором. Четвертый — всего их оказалось четверо — уже готовился составлять протокол.

Дипломаты переглянулись. Можно было протестовать: их багаж мог считаться неприкосновенным. Хотя и оказался на дороге. И старший из ехавших так и поступил: тут же заявил протест и предупредил, что будет жаловаться в Министерство иностранных дел.

Милиционеры извинились, банки вернули до последней. Протокол все-таки пришлось составить. Шофера грузовика задержали до выяснения, увезли с собой, за руль «Камаза» сел один из четверых.

Из машины старший патруля позвонил. Доложил:

— Консервные банки. Фрукты какие-то…

— Так я и думал, — сказал Мерцалов, получив это известие. — Пустой номер.

— Да, — согласился Милов. — Финт, и не очень хитроумный.

Мерцалов рассердился:

— Пока что они оказались хитроумнее нас. Одно из двух: либо вообще вся эта история вам привиделась во сне — что они замешаны в чем-то, — либо они настолько хитроумнее нас, что водят нас за нос, а мы никак не можем сообразить, где они спрятали груз. Или это вообще — фикция.

— Да нет, — сказал Милов как бы равнодушно. — Сообразить я сообразил. Только взять этот груз — здесь и сейчас — мы никак не можем. Хотя он все еще находится неподалеку. Рукой подать.

— Фантазируешь, — недоверчиво проговорил Мерцалов. — Если он здесь, то почему же мы…

— Потому, — сказал Милов, — что кончается на «у».

Он был в отставке, и мог позволить себе разговаривать так с генералом, которого подчиненные побаивались. Но Докингу такая манера не нравилась.

— Может быть, вы все-таки объясните…

— Да уж наверное, — сказал Милов. — Впрочем, вскоре вы и сами все поймете. А куда этих бедняг сейчас повезут? В Пристань Ветеранов? Уже открыли?

— Нет. В клинику, — буркнул обиженный Мерцалов. С некоторого времени он стал обижаться, когда ему выказывалось недостаточно уважения. Подчиненными. Психология генерала — вещь сложная.

— Прекрасно, — сказал Милов. — А мы сможем увидеть, что там будет происходить? Наблюдать, самим не показываясь.

— Ну сможем, — сказал Мерцалов. — Приняты меры. А много ли толку от нашего наблюдения?

— Если будем внимательно наблюдать — возьмем с поличным в самый удобный миг.

— Ты уверен? — спросил Докинг. — Что там мы увидим груз? Тот самый, который я ищу?

— Там он будет, не беспокойся. Никуда груз не делся, просто изменилась технология доставки. Только и всего. Твой груз будет, мой груз тоже там будет в полном объеме.

— Не оперативник, а прямо Нострадамус какой-то, — недовольно сказал Мерцалов. — Так что — прикажешь передать командование тебе? Что скомандуете делать сейчас, господин начальник?

— Ехать туда, — сказал Милов, — откуда сможем видеть клинику. Причем сразу два помещения там внутри. Здесь нам больше делать нечего. Это первое. И второе: обеспечить группу захвата — чтобы оказалась в клинике в нужный миг. Мы сами ее и поведем — когда час пробьет.

— Надеюсь, этот час будет бить не из автомата, — усмехнулся Докинг.

— Ну, будь по-твоему, — согласился Мерцалов. — Идемте, мистер Докинг. Поверим нашему коллеге, хотя это и трудно.

Они вышли. Ветераны заканчивали садиться в автобус. Движения их были неловки и связаны. Мисс Кальдер стояла в дверях машины, пропуская мимо себя каждого. Урбс и Менотти стояли чуть поодаль и негромко перебрасывались словами; не зная, трудно было предположить, что они имеют какое-то отношение к сборищу калек. Два безмятежных иностранца, которых опоздали встретить, и только. Люди, как обычно, во множестве курившие у дверей, этим двоим не уделяли никакого внимания — не в новинку было, а смотрели на ветеранов, не скрывая сочувствия и жалости. В этой стране привыкли к войнам, но еще не разучились сочувствовать их жертвам.