Виктор Виктор Моключенко - Ретроспект. Исток

– Да нет, чего уж там, раз обещал, то отдаю – сморщился Хворост.

– А вот у меня есть – ответил Кобальт и отвесил Хворосту затрещину – это за то, что ты нетопыря прозевал, завтра часовых можно было бы закапывать, за ночь он бы всех их высосал. В общем, так, иди сейчас и посмотри, нет ли там еще парочки таких же.

– Кобальт, да неужели я…

– Давай-давай, топай ногами, заодно и суку свою убери, и вправь жалко слепышей.

Звездочет стукнул Листа по плечу и рукой указал путь в направлении Периметра. Лист закинул на плечи тощий рюкзак, поправил кривой калашников и пошел вслед ведущему.

Проводник старался не выходить на потресканную и разбитую бесчисленными гусеницами бетонную дорогу, а Лист запоминал приметные аномалии. Периметр хоть и казался на расстоянии вытянутой ладони, но идти до него было еще порядочно.

– Зачем он так?

– С кем, с новичками? Потому что это полезно. Не стоит быть таким непроходимо доверчивым и верить первому попавшемуся сталкеру, даже если он из одного клана. Тут надо десять раз перепроверить, чем согласится, старательно взвесить все за и против, прикинув собственные силы, возможности и риск.

– Нет, я о слепой собаке, Берте, зачем он ее держит на привязи?

– Ну а что ей, по хутору что ли шляться? Так ее первый же попавшийся сталкер пристрелит и все. Хворост ее подобрал где-то полуживую, да и выходил, а она хоть дура дурой, но в стаю не вернулась, а осталась с ним. Слепышей приручить невозможно, пробовали уже, да только толку из этого никакого, все равно в стаю убегают. Ну а эта осталась, вот и таскается теперь с ним по Зоне. Вообще она не злая, просто природа у нее такая, к человеку предельно агрессивная. Но слепыши видят иначе, глаз то у них нет, может что-то и разглядела она в Хворосте, хотя гнилой он человек, трусоватый. Любит над молодыми подшутить, про эту его шутку с рюкзаком весь Кордон знает, а я как-то и не подумал, что он к тебе прицепится. Ты как рюкзак унес из под носа у Берты?

– Да я в избу как прыгнул, так меня «трамплин» все-таки зацепил и так подбросил, что я кубарем полетел и прямо на нетопыря напоролся, он щенков в угол загнал, а Берта на цепи была и не могла дотянуться. Я ему прямо в голову выстрелил, сам даже не успев ничего толком понять. Он кусаться полез, пришлось добивать, пока автомат не заклинило. Я к дверям, а щенки пищат и за мной ползут, ну я их и вернул Берте, и пока она их на радостях вылизывала, подцепил рюкзак стволом, в избу втянул и через окно выбросил.

– Ума хватило наверх посмотреть? Нетопырь любит прыгать на спину, за шею раз укусит и все, готов, в смысле парализован, ну а большего ему и не надо. Верткий, он зараза, особенно в воздухе. Действительно, Бог любит дураков, он ведь запросто мог тебе в глаза кислотой плюнуть, а потом добить. Зачем с собой потащил?

– Так интересно же знать что это такое, вот и хотел спросить.

Звездочет внезапно рухнул на землю и откатился, в сторону уходя с линии огня. Лист повторил его маневр прежде, чем успел увидеть опасность, перевернулся на спину и начал лихорадочно выискивать цель.

– По деревьям, по деревьям бей! – закричал Звездочет, отползая к кустам. Лист, следуя за ведущим, пополз в сторону колючего терновника, что густо разросся на обочине дороги и успел заметить размазанную тень, что мелькнула над головой. Мерно забухал винторез и он благополучно закатился в терновник, раздирая руки до крови, прикрывая лицо.

– Ну как, Лист, все еще интересно? – выдохнул проводник.

– Что это?

– Баньши, дух такой в Ирландии есть. Ну, вот и здесь есть свои баньши, только встреча с ними куда опаснее. Оглушат волной и поминай как звали, кровоизлияние в мозг. Нетопыри ночью, баньши днем.

– А почему не гарпии?

– Потому что. Все, улетела.

– Я их не вижу, Звездочет.

– Их никто не видит, их чует только голем, по особой излучающей волне, да и то, не всегда. Кстати, в отличие от нетопырей, баньши летают звеньями, где летает одна, там и другая недалече, так что залёживаться особо не рекомендую, засекут и начнут бить всей эскадрильей. Потому вперед за мной и верти головой, пусть она лучше закружится, чем ее оторвут.

Прислушиваясь к завыванию ветра, вжимаясь в прелую траву и останавливаясь при каждом подозрительном шорохе, они ползли вдоль спасительной полосы терновника до тех пор, пока Звездочет не объявил, что баньши отошли. Стараясь не спускать глаз с обманчиво беспечной синевы, они вылезли у самого КПП внешнего Периметра, что представлял собой бронированные ворота в сплошной скале бетонного кольца, что уходила в обе стороны, настолько хватало глаз.