Виктор Виктор Моключенко - Ретроспект. Исток

Лист выдохнул и нажал на курок, автомат мягко толкнул в плечо, принимая нелегкий выбор который делает сам человек. Через усиленную оптику было хорошо видно немое изумление, застывшее на лице снайпера, он потрогал рану, а потом рухнул в заросли. Звездочет показал большой палец и поднялся с земли, вскидывая винтарь. Лист лишь вздохнул и присев на корточки приник к оптике. Мародеры не заметили потери снайпера прикрывавшего их позиции, но в их рядах появилось внезапное смятение, и раздалась беспорядочная, хаотичная стрельба. Из туннеля вдогонку мародерам быстро приближался мерцающий призрачным светом сгусток клубящегося тумана. Раздалось сдавленный крик, туман завертелся вихрем вокруг людей и опал. Все осталось по-прежнему: мародеры все так же спешили к ангару, на ходу перезаряжая оружие, проводник приник к земле, да так и остался висеть впаянный в медово-красный сгусток кристалла, накрывший группу. Звездочет еще минуту изучал обстановку, а потом подал сигнал следовать за ним и направился в сторону ангара.

– Вот так вот Лист, тут решает вовсе не оружие, тут решает Зона.

– Что это было?

– «Светлячок», даже и не знаю что он такое, аномалия или живое существо, но выяснять не советую, застынешь в янтаре, так же как и они. Видно шумели много и плохо думали, вот и разбудили на свою голову, он вообще-то днем не особо вылазит, но из каждого правила есть исключения, в Зоне не бывает однозначных ответов и решений.

– И долго они будут в янтаре висеть?

– Дней несколько, а потом исчезнут, словно их и не было. Никто не знает живые они или мертвые, но доставать их оттуда никто не станет, запросто можно попасть на их место. Смотри внимательнее по сторонам, нынче на Свалке неспокойно, тут не только на аномалию можно попасть, но и запросто поймать пулю.

– За что?

– За все. Даже за то, что ты просто попал в поле видимости и прицел ствола. Для мародеров ты законная добыча, ценность твоей жизни в их глазах измеряется только полезной информацией, что ты можешь им сообщить, но и это не дает гарантий того, что тебя оставят в живых. Тут много прямоходящих существ с огнестрельным оружием и у каждого есть свой мотив, и толку тебе знать этот самый мотив, если тебя уже и в живых не будет? Чем глубже Зона, тем сильнее вылезает из человека наверх то, что скрыто внутри. Чем дальше Периметр – тем слабее законы и рамки внешнего мира, сдерживающие личного, персонального зверя.

Лист внимал проводнику, присматриваясь к аномальным образованиям, каждое из которых было противоречием и опровержением не только известных законов физики, но и моральных аспектов бытия. Аномалии были предельно опасны и смертельны, но вместе с тем каждая из них порождала жизнь, новую, удивительную жизнь в виде причудливых артефактов, ради добычи которых сталкеры рисковали собственными жизнями и отправлялись в Зону. И помнит ли мир безвестного сталкера Михея притащившего из Рыжего леса, что впритирку соседствует с ЧАЕС, артефакт «мерцание»? Да-да, то самое «мерцание» на изучении которого многие ученые сделали имена, подарив миру лекарство от рака. Нет, не помнит, он о нем даже не знает, но вот имена светил навечно вошли в скрижали науки и медицины, а Михей, да что Михей? Провалился он по колени в аномалию «холодец», желая облагодетельствовать мир новой находкой, потеряв обе ноги и получив от благодарного человечества каталку. В Зону попадают с разными целями, а вот выходят только через один выход – чаще в виде тщательно продезинфицированного и биологически обеззараженного цинкового гроба. Никакого обмана, все честно. Не зря на Периметре громкоговорители денно и нощно вещают о том, что Зона смертельно опасна и пересекать ее не рекомендуется ни в коем случае. Но все же идут, идут после тщательных проверок и всестороннего рассмотрения, как необходимых навыков выживания, так и благонадежности. Нет, это не место пожизненного заключения с билетом в один конец – многие успешно отрабатывают трудовой контракт и уходит из зоны живыми и здоровыми, но часто возвращаются назад, потому что иначе уже не могут. Мир кажется безвкусным и пресным, радости сиюминутными и призрачными, цели которых так долго добивались – бессмысленными и только на грани постоянной смерти жизнь вновь обретает смысл. Пусть даже не высший, но смысл, ради которого стоит жить.

От ангара раздался громкий крик:

– Стой, где стоишь, иначе схлопочешь пулю.

– Грейдер ты чего, мозги что ли пятном напекло? – ответил проводник, однако застыл на месте и поднял руки вверх.