Виктор Виктор Моключенко - Ретроспект. Исток

Раз-два-три-четыре… выстрел, сместить прицел… пса подбрасывает в воздух… раз-два-три-четыре… выстрел, сместить прицел… следующий вертясь волчком врезался в сосну… раз-два-три-четыре… взрыв алых брызг… раз-два-три-четыре…

Жгучая, удушливая волна ненависти спала, откатилась подобно отливу, сменившись смятением и замешательством. Едко-красное поле, объединяющее разрозненных трусоватых слепых псов в стаю внезапно рассыпалось, грубо разрывая связи, и слепыши беспорядочно заметались по опушке. За деревьями медленно расцвел огненный цветок, и он упал навзничь, прижимаясь к балке и закрывая слезящиеся глаза. Над головой величественным протуберанцем пронеслась огненная волна, опаляя нестерпимо жарким дыханием, и лишь спустя мгновение раздался звук взрыва. Лист привстал, сметая пепел обуглившегося мха, подхватил автомат и оглянулся. Со стороны Свалки сквозь поток застывшего времени к сторожке медленно продирались двое сталкеров, на ходу перезаряжая автоматы и добивая уцелевших псов. Лист хотел было махнуть рукой или подать сигнал, но неожиданно остановился, заметив, что один из них на полном ходу летел в разворачивающуюся перед ним «полынью». Предупредить об опасности он не успевал, звук голоса долетит с опозданием, когда будет уже слишком поздно, и тогда он выстрелил. Пуля медленно вылетела со ствола, прорываясь сквозь толщу плотного воздуха и прошла над самой аномалией. «Полынья» жадно взметнулась за пулей, образовывая тугую ударную волну сбивая и отбрасывая сталкеров в сторону. Ощущая, что мир начинает темнеть и кружиться перед глазами, теряя ориентацию, он скатился по скользким балкам вниз, тяжело рухнув на прогнившие доски пола, отбросил лежащего на Звездочете, вцепившегося у самого горла в винторез пса, и благополучно потерял сознание.

Он очнулся от гула. Наверху свирепствовал ураган, натужно, глухо завывая над землей, что содрогалась от тяжелых, мерных ударов. В ушах плыл противный звон, и пространство раскачивалось из стороны в сторону в такт закрепленной на потолке старой керосиновой лампе, что давала мягкий приглушенный свет.

– Ты как, нормально? – потряс его за плечо Звездочет.

– Как сказать, такое впечатление, что по мне пробежалась эта самая, как ее, циркулярка.

– Циркулярка ни циркулярка, но контузило тебя конкретно, аптечку даже заклинило, она не смогла точно определить, что с тобой такое, но потом вкатила пару уколов и приписала усиленное питание.

– Где это мы? – промолвил Лист, рассматривая небольшое подземелье в одном углу которого бездымно горел костер, и сгрудилось несколько сталкеров.

– У меня в гостях – подошел к ним пожилой сталкер в изодранном комбинезоне с полосой пластыря через все лицо – я Лесник, а это мой бункер. Наверху сейчас выброс, но в компании и отбиваться веселее и гуторить, кто его знает, насколько он зарядил.

– Выброс? – прислушался к содроганиям Лист.

– Ага, он самый. Да ты не бойся, тут надежно как в швейцарском банке, вон какую дверь поставил – Лесник указал наверх, где был установлен люк с запорным колесом – стены «порой» обложил, значит, поверх кирпича, если и просочится какая гадость, то «пора» ее не пропустит. Здесь даже костер можно разводить без опаски.

– А куда уходит дым? – начал вертеть головой Лист, ища отверстие.

– В вытяжку, мне ее один бродяга установил, хитрая такая штука, уходящий дым наверху незаметен, а обратно поступает воздух. Знатный схрон, я к нему и шел, что бы выброс переждать, а тут, откуда не возьмись стая, да не одна, а несколько, и чернобыльцев трое, одному то держать не по силам. Ну, вот значит, и взяли меня в оборот, а я как раз об колючку ногу повредил, уходя от них и наверх вылезти, понятное дело уже не смог. Вот и пришлось орать вовсю мочь, так что я теперь ваш должник.

– Да полно тебе старый расписки писать, чай все под Зоной ходим, сочтемся. И кроме того ты мне живой нужен и собирать тебя по кускам, выковыривай из слепышей муторное занятие.

– Ну, тогда пошли, Звездарь, перекусим, чем Бог послал, и накатим за знакомство. А тебя как зовут, малой? Стреляешь знатно, не зря тебя Звездарь таскает в подручных.

– Ну да, знатно – отозвался от костра смуглый и хлопнул рядом с собой по потертому матрасу приглашая Листа – мы с Тунгусом двадцать слепышей насчитали, и каждому братцы, каждому пуля вошла точно между зенок.

– Я Мура – протянул он руку Листу – мы с Тунгусом, стало быть, тоже тебе обязаны. Сочтемся хабаром, али еще как.