Олег Верещагин Воля павших

-- Ну ты говоришь... - удивлённо смерил Бранку взглядом Олег. Та

вдруг покраснела сквозь загар, сконфуженно спрятала нос в косу - у ма-льчишки словно лампочка зажглась где-то в груди. А Бранка смущённо ответила:

- Не со своего ума говорю... Про огонь божий у нас любой бесштанный знает, коли этому не учить, так чему ж? А про то, как данваны живут и учат, да куда их ученье ведёт - это Йерикки слова.

-- Кто такая эта Йерикка? - поинтересовался Олег.

-- Не такая а такой. Парень это, ровесник тебе и мне... Он...

Бранка хотела что-то ещё объяснить, но не успела. Вся подобра-лась вдруг, раздула ноздри и присела в папоротник. Самострел, будто живой, скользнул спуском ей в руку. Олег, ничего не спрашивая, опусти-лся рядом, глазами уточнил: "Что?" Ответом был тревожный взгляд и ти-хие слова:

-- С полночи ветер нехороший. Кровью пахнет. Железом...

Олег добросовестно принюхался.Ветер пахнул всё тем же морем... и...

И был ещё какой-то запах. От которого, пусть и неузнаваемого, еле заметного, сами собой противно шевелились волоски на запястьях.

-- Йой, в беду кто-то попал... - шептала Бранка, кусая губы так, что оставались белые вмятинки. - Как бы не из наших кто...

Олег глубоко, как мог,но тихо вздохнул. И, достав револьвер, взвёл большим пальцем курок:

-- Пошли.

* * *

Убитых хангаров было много. Так много, что их количество стирало ужас, который должен был возникнуть при виде такого множества изуве-ченных мёртвых тел. Какая-то жуткая сила отсекала хангарам руки и но-ги, разрубала до пояса вместе со стальной чешуёй доспехов, развалива-ла груди и спины...Не меньше двадцати трупов лежало полукругом на небольшой полянке возле гранитной глыбы, алым клыком скалившейся над землёй.

Около глыбы сидел человек. Славянин в алой рубахе, чёрных шта-нах и настоящих сапогах с подковками на носке и каблуке. Сидел, раски-дав ноги,держа в обеих руках зажатые мёртвой хваткой широкие недлин-ные мечи, по рукояти залитые кровью. Крупная лобастая голова свали- лась на плечо. Лицо и после смерти сохраняло строгое, решительное вы-ражение,светлые глаза задумчиво смотрели куда-то в просвет между со-сен...

Неожиданно ледяной вихрь с разбойничьим посвистом согнул алые стволы, ударил Олега в грудь, помчался дальше, гудя и посвисты-вая... А Олег понял вдруг, что рубаха и штаны на убитом просто залиты кровью из множества ран, которые нанесли ему враги. На самом деле рубаха была белой, а штаны - синими...

-- Ломок! - задохнулась рядом Бранка.

-- Ваш? - не сводя глаз с убитого, спросил Олег.

-- Наш... - запнулась Бранка.И с отчаянной решимостью быстро загово-

рила: - Недобро я поступила, Вольг! Дважды ты мне жизнь спас, а я ж те-бы обманула - как нож в рукаве держала!Прости, если можешь, не моя то тайна была, боялась открыться, да что уж теперь... Не за зерном мы на полдень ездили, на юг, к городу Три Дуба... Я с тем обозом уходом ушла, увязалась... а они шли за пословным человеком из Трёх Дубов, на встре-чу важную шли... Вот, Ломок, - она кивнула на труп, - тот человек... А по его следу на нас выжлоки и вышли...Я ведь, как ты про Немого рассказы-вал, мало себя не выдала. Первым делом Немого они выследили, хоть и был он у них на хорошем счету, а заподозрили! В твой мир людей за ним послали, за ним, да за дедом твоим - старые обиды кровью утолить. А в Трёх Дубах всех,кто по совести жил,их власти признать не мог - кого сра-зу убили,кого похватали да на колья...Говорят, был там и землянин один, старый уже... Ломок один ушёл, уж не на встречу с нами, письма важные спасал, да жизнь свою... Когда навалились на нас, мы бой-то приняли, чтоб он подале ушёл! А они его и здесь нагнали... Опастись бы ему - да он, видать, на нашу землю понадеялся, а они и тут не убоялись засаду выставить, смердь гнилая, нелюдовище! - и Бранка вдруг заплакала.

-- Не похоже, чтоб его обшарили, - Сказал Олег, сам удивляясь своему

хладнокровию. - Погоди реветь, валькирия... Будут бить - будем плакать, а пока подумай - может, он засаду побил, а сам от ран умер, и то, что он нёс - цело? Посмотреть надо...

Бранка встрепенулась.

-- А может и так!

Она ни о чём не стала просить Олега - чего он втайне боялся. Са-ма, подбежав к убитому, опустилась рядом с ним на колени, что-то ска-зала, начала щарить за пазухой (Олег скривился) и уже через полмину-ты стояла рядом, держа в руке залитый воском берестяной скруток.

-- Вот оно, похоже, - сообщила девчонка, пряча бересту за пазуху. -

Прибрать бы его, - она повернулась в сторону трупа и попросила: - Про-сти нас, Ломок. Да своих дойдём - пошлём за тобой... Пошли, Вольг. Тут вёрст десять, не больше...