Олег Верещагин Воля павших

гон изнутри был обставлен довольно бедно. Пахло кожей, нагретой тка-нью и дымом от небольшой печки, оборудованной на глиняном пятачке. Примерно треть длины отгораживала расшитая занавеска - по тяжёлому голубому полю летели, сражаясь с многоглавыми и многорукими чудови-щами, всадники в броне, на бронированных конях. Над сражающимися горела в небе всё та же свастика.

Среди всей обстановки внимание Олега привлекли две вещи, сове-ршенно к ней не подходившие. Над занавесью висело у одной из распо-рок охотничье ружьё.А прямо напротив входа на такой же распорке была укреплена большая цветная фотография молодого парня в городской одежде: он стоял на фоне сверкающего стеклом и металлом здания и улыбался широко и открыто.

-- Таркас, мой старший, - сказал анлас, входя следом за Олегом - в фу-

ргоне можно было стоять, не сгибаясь. - Он сейчас ходит тропой Дьяуса на далёком юге - пусть подольше не вспоминают про него Старухи, - не-понятно добавил он и указал на постеленные около занавеси шкуры. - Садись, Ринта подаст еду и пиво.

Олег подождал, пока сядет хозяин - не только из вежливости, но и чтобы понять, как это делается.Ардаар опустился просто, вытянув перед собой длинные сильные ноги: как отметил Олег - вовсе не кривые, хоть и провёл их хозяин полжизни - если не больше - в седле. Молчаливая Рин-та подала большое глиняное блюдо и тихо что-то сказала. Ардаар пере-вёл:

-- Она извиняется, что еда холодная. Она не знала о госте.

-- Ничего, ничего, - поспешно сказал Олег. Он вдруг почувствовал, что

на самом деле голоден, а ломти копчёного окорока на блюде выглядели и пахли очень здорово. А это что рядом? Это...

-- Картошка?! - вырвалось у него. Всё ещё не веря своим глазам, Олег

взял с блюда коричневый, пахнущий дымом клубень печёного картофеля и,улыбнувшись Ардаару, стал чистить его.Анлас добродушно засмеялся, разливая в деревянные цилиндрические кубки светлое пиво из круглой кожаной фляги с тиснением на боках:

-- Ты странный славянин, сказать по чести! Они не так чтобы много по-

нимают в лошадях. А земляное яблоко им покажи - скажут тебе, что яд. А тебе, как я погляжу, нравится?

-- Я из города, - пояснил Олег, принимая - не без опаски - кубок. - А зе-

мляное яблоко вы привезли с вашей старой родины?

-- Да, - медленно ответил анлас. Глаза его затуманились, он вздохнул и

прочёл:

-- Анас Вайу Анас Вайу Аби Анлас

Ку гири, ку марьяс. Ку рувати асман. Свэс спэта дамас, Свапнас такти - Ор срва Хамаэстар, Равати сам равас...

Е тамас крурас Стирас стата, Ана талам

Он покачал головой и признался:

-- Я не помню нашей родины... Мы ушли оттуда, когда я был ещё ребё-

нком - случилось так, что на одних полянах и тропах нам стало тесно с соседями, и Дьяус принял в том споре их сторону. Тогда те, кто выжил, забрали табуны и пришли сюда. Но мне всё равно не слишком хорошо, когда я думаю, что настало время всему нашему народу потерять ту зем-лю. И что с теми лесами, где я родился?.. Говорят, от колдовства данва-нов умирают деревья, что старше всего человеческого рода, а это стра-шнее, чем смерть человека... Может, настанет тёмный день, когда среди мёртвых лесов в Анласе лишь могилы,где спят наши предки, будут напо-минать о том, что мы - БЫЛИ.И найдёт ли счастье на новой земле народ, что покинул свою родину? - он покачал головой. - Но те, кто приходят, го-ворят, что не покинуть - значит умереть... И всё-таки во сне ко мне при-ходит мой отец, что похоронен на берегах Даверинга, где дали мы пос-ледний бой нашим соперникам. Приходит и смотрит молча. Нехорошо, когда умерший предок молчит - это значит лишь, что нечего ему сказать доброго. Мудрые люди говорят, что совесть - это голоса мёртвых. Поэто-му, - неожиданно закончил Ардаар и отхлебнул пива, - да, поэтому я и не сказал "нет", когда Таркас пришёл ко мне просить отпустить его. Хотя се-рдце чует... - Ардаар угрюмо замолчал, не договорив.

Заворожённый его речью, Олег молчал, почти не слыша слов. Но что-то заставило его встрепенуться.

-- Как ты сказал? - переспросил он. - Как ты сказал, что такое совесть?!

-- Это не мои слова, - покачал головой Ардаар. - Наш народ говорит,

что совесть - это голоса мёртвых.

-- Да, - кивнул Олег. - Да, спасибо...

Он машинально отпил пива, не ощутив вкуса - просто во рту пере-сохло. Совесть - голоса мёртвых.

"Не уходи от меня, дед, - попросил Олег и не удивился этой мысли, не смутился её кажущейся наивности. - Не бросай меня..."

* * *

Пива он выпил слишком много.За разговором, за компанию, просто потому, что хотелось пить. Теперь Олег об этом жалел - пиво ударило в ноги, выходило потом, во рту стоял его вкус. Оружие казалось тяжелее обычного. Очевидно, он и выглядел странно, потому что на него несколь-ко раз косились.