Олег Верещагин Воля павших

"Да ты набрался, придурок, - пришла необычайно ясная мысль. - Ты просто пьяный, вот и всё! Ну и ну..."

Он присел на траву возле чьих-то телег. Почему-то пришла обида - жгучая и болезненная - на Бранку, на Йерикку... Бросили. Его все броси-ли. Или нет. Бранку-то он сам оттолкнул, а зачем? Она же выбрала его, его, не Гоймира, а он повёл себя, как последний сопливый пацан! Или... или как настоящий мужчина? Снова вернулись болезненные и приятные мысли о том, ЧТО и КАК могло быть у них с Бранкой. А теперь она на не-го и смотреть не хочет. Вот странно - сделал хорошо одному человеку и обидел второго...

Шевельнулся - в кармане ощутил серебро. Почти всё было цело - вчера только на чай потратился...А вот интересно - есть ли у них прости-тутки? Олег серьёзно задумался. Что если найти - и... Такая мысль ни разу не приходила ему в голову на Земле, где он не раз видел этих жен-щин, а то и девчонок младше себя. Да нет, наверное, нету тут проститу-ток. Дикая земля...

"Как домой хочется, - трезво подумал Олег. Он ничего не ощущал - ни тоски, ни желания заплакать, ни желания вернуться. Просто словно написанные на плакате, всплыли перед его мысленным взором эти сло-ва. - Как домой хочется."

Напротив балагана сидел на скамеечке сухощавый старик, одетый в белое - немного похожий на волхва с иллюстрации к "Песне о Вещем Олеге". Косматые брови до такой степени нависали над глазами, что не-возможно было понять, открыты они, или нет. Но Олегу почему-то каза-лось - старик смотрит на него. Пристально и непонятно. Хмель быстро откатывался прочь, и Олег с неожиданным суеверным ужасом понял, что это - из-за взгляда.

Мальчик решительно поднялся и в несколько широких шагов ока-зался рядом со стариком. Тот остался неподвижен - даже головы не по-днял на замершего рядом рослого вооружённого парня - и Олег грубо-вато спросил:

-- Почему ты смотрел на меня, старик?

Седая длинноволосая голова поднялась, из-под густых бровей, из глубины тёмных впадин, загадочно и жутковато посмотрели в лицо Оле-гу блёклые, не имеющие выражения глаза.

-- Ты был пьян, - сказал старик на городском диалекте, как две капли

воды схожем с земным русским. - Я не люблю пьяных. Тем более - тех, кто начинает пить в твоём возрасте.

-- Я вообще не пью, - возразил Олег сердито. - Просто... настроение

поганое. Мысли всякие...

-- Это не причина, - непреклонно ответил старик. - Никому и никогда не

может быть настолько плохо,чтоб заливать горе хмелем.Да и не удалось это никому, как ни старались. А твоё горе и горем не назовёшь.

-- Откуда ты знаешь, что со мной случилось? - подобрался Олег.

-- Да то же, что и с сотнями до тебя, - безразлично отозвался старик. -

Все молодые одинаково слепы, они думают, что до них не было на зем-ле ни счастья, ни горя, что их беда и радость - первые в Мире. А это не так.Я знаю, что говорю. Когда пришла Беда, я уже был немолод. А в твои годы сидел князем в городе, данванское имя которого не хочу произно-сить, а нашего сейчас никто не помнит. И мне тоже казалось, что до меня ничего не было.Даже солнце засветили для меня...А если приходила бе-да - я удивлялся, почему весь свет не плачет со мной.

-- Сколько же тебе лет? - спросил Олпег. Старик поднял и опустил ши-

рокие костлявые плечи. - Ты вправду был князем? - седая голова склони-лась. - А сейчас, если не секрет, ты чем зарабатываешь себе на жизнь? Или ты живёшь у родни?

-- Я не дряхлая развалина, чтобы меня кормила родня, - Олегу показа-

лось, что старик усмехнулся. - Я рисую.

-- Ты художник? - удивился Олег. - Разве тут это может прокормить?

-- Знаешь слово "художник"? - в свою очередь удивился старик. - Ты с юга?

-- Я горожанин, - уклончиво ответил Олег. И ему показалось, что старик

не поверил. - Так ты живёшь продажей рисунков?

-- Ты не понял, - покачал головой старик. - Мои рисунки не повесишь на

стену. Ты видел, конечно, наколки на коже воинов? Многие из них сделал я - к какому бы племени воин не принадлежал.

-- Татуировки? - Олег поморщился, вспомнив, в каких условиях впер-

вые увидел татуированного человека. - Ясно.

Он было собрался отойти и поискать своих. Но задержался. Татуи-ровки славян были искусными и красивыми, но особого восторга не вы-зывали. Ещё на Земле Олег с пренебрежением относился к пирсингам и "тату", которыми увлекались многие одноклассники и одноклассницы, от-крыто посмеивался над ними: мол, недалеко ушли от дикарей, ещё кон-сервные банки к ушам подвесьте! Или кость в нос... Здесь, в Мире, тату-ировки казались вполне уместными, но Олега не привлекали.