Тимофей Калашников - Изнанка мира

— Почему бы и нет? Что-то вроде замаскированной попытки самоубийства. Возможно… погоди, Михаил, не перебивай… я говорю: возможно, твой гипотетический человек не хочет жить. В нашем положении это более чем естественно. Но открыто покончить с жизнью неприемлемо для человеческой психики. Инстинкт самосохранения, знаешь ли, и все такое. В этом случае подсознание ищет способ осуществить тайное желание. Причем — способ, психологически безопасный для сознания.

— Что же получается? Он, типа, скрытный самоубийца?

— А чего удивляешься? Мы все тут такие. Думаешь, почему продолжаем отстреливать друг друга? Просто всем уже охота сдохнуть поскорей, чтоб больше не видеть дерьмо вокруг и не барахтаться в нем.

— Стоп! Погоди! Не вяжется! Он только что женился…

— Хм… Да, это странно… Могу тогда предположить, что его бессознательное дало разрядку накопившемуся негативу. Слило, так сказать, нервное напряжение.

— Так, теперь еще раз и по-русски.

— Ладно, попробую объяснить проще. Каждый свой день мы проживаем с чувством смертника, которому уже завязали глаза и поставили к стенке для расстрела. Задумывался ты когда-нибудь об этом? Мы же постоянно чего-то опасаемся. Боимся заболеть, облучиться, поймать пулю, оказаться в желудке какой-нибудь твари, отравиться тухлятиной, которую жрем и пьем. Просто мы настолько привыкли к этим страхам, что перестали их замечать.

— Ну, есть такое дело, согласен.

— Вот-вот. А они, страхи эти, никуда не исчезают. Мы их просто вытесняем на задворки разума. Стараемся не замечать. Они копятся себе и копятся, пока не достигают критической, так сказать, массы. Помнишь мужика, который сначала жену и тещу зарезал, а потом вены вскрыл? Чтоб такого не произошло, подсознание толкает нас на неадекватные на первый взгляд действия. Это вроде предохранительного клапана, чтоб вовремя стравить пар. Мозг выплескивает накопившееся напряжение в самой безопасной форме.

— Спасибо, блин, успокоил! Выходит, либо псих, либо самоубийца? — обиженно проговорил собеседник Семеныча.

— Твой скептицизм более чем естественен и прекрасно укладывается в мою теорию. Согласие с моими выводами неприемлемо для твоей психики, поэтому ты так упираешься. На самом деле подсознание гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд. Лично мне стало жутко, когда я впервые осознал всю степень его могущества над нашим «Я». В определенном смысле это одна из самых изощренных форм рабства.

— Ага! Главное, Махнову все это не рассказывай, а то решит, что ты шпион из Полиса.

— Ну да, типа, шибко умный для солдата, а тем более коммуниста… — усмехнулся Семеныч.

В этот момент беседу прервали лязг и скрежет, раздавшиеся из-за гермоворот. Пограничники мгновенно насторожились. Затем послышался вроде как глухой скрип колес, словно в конце коридора катили груженую тележку. Должно быть, произошло нечто совсем экстраординарное, если кто-то проник в длинный коридор, который выходил в верхний вестибюль и контролировался Ганзой. Семеныч поднялся и, подойдя к воротам, приложил ухо к стальной плите. За ними глухо слышалась возня, бряцание оружия и, кажется, топот ботинок. Старик несколько раз с силой ударил прикладом в массивную створку. Герма отозвалась раскатистым грохотом.

— Не пойму, это кто там? Буржуи шевелятся или твари лезут? Неужто коридор распечатали? — с безмерным удивлением, все еще не веря собственным ушам, сказал Семеныч.

— Тревогу поднимать, что ли? — отозвался второй старик, сноровисто потянувшись к автомату.

— Погоди…

Лязг и скрежет затихли так же внезапно, как и возникли. На несколько секунд воцарилась тревожная тишина. Синхронно щелкнули снятые с предохранителей автоматы. Будто в ответ, из-за гермы донеслось как бы чирканье зажигалки, через секунду сменившееся рвущим барабанные перепонки свистом. Если бы бойцы могли посмотреть сквозь сталь, они бы остолбенели от увиденного зрелища: кирпичная кладка была разобрана, и со стороны пролома на невообразимой скорости на них неслась железная тележка, намного больше и массивнее тех, на которых торговцы перевозили свой скарб. Впереди платформы, неким подобием тарана, был закреплен угловатый ящик, окованный сталью. Остальных деталей солдаты просто-напросто не успели бы разглядеть из-за сверхъестественной скорости приближения. Импровизированный снаряд мчался по коридору с диким свистом, а следом тянулся ослепительно-яркий хвост пламени. Шлейф огня во все стороны плевался искрами, словно это уже была не грузовая платформа, а адская колесница, запряженная демонами, которых погонял лично Сатана.