Евгений Бабарыкин - Палач

Его кровь была великолепна. Впрочем, как и любая другая. Я припал к срезу шеи и высосал все до капли, чувствуя, как с каждым глотком ко мне прибывает сила. Но этого было мало, я хотел мощи.

Откуда-то я знал, что делать. В крови нет жира, это поток энергии в чистом виде – дает жизнь, но не дает наслаждения. Я проткнул когтем череп и стал высасывать мозг. Мне было неудобно, и я проделал вторую дырку рядом. Это было восхитительно. И вкусно, и питательно настолько, что я почувствовал, как раскалились рога на голове. Не знаю даже, что приятнее – физический вкус или энергетическая составляющая.

Теперь, когда я насытился, мне просто необходимо было преобразовать часть энергии в действие. Не обращая внимания на второе существо, пятящееся от меня все дальше и дальше, я ринулся к выходу.

Поле, как руки матери, подхватило меня и вытолкало наружу, подбросив вверх на десяток метров. Первое мгновение я зажмурился от обилия света и информационных линий, буквально врывающихся в мою голову. Это было так восхитительно, что я опять рассмеялся и чуть не свалился на землю.

В последний момент инстинктивно развернул крылья и взмыл ввысь.

Вот что зудело между лопаток! Наконец я в своей стихии!

Тут было очень холодно. Придется чаще есть и немного ограничивать себя в движении…

Зато какой чистый воздух! Я поднялся выше уровня облаков, которые только немного затемняли картину, но не скрывали ее, и посмотрел вниз. Кажется, я мог окинуть разом чуть не треть этой небольшой планеты. Я видел Наших, живых и побежденных, видел смысловые узлы, хаотично двигающиеся в лесах далеко внизу… Примитивы были собраны и локализованы в компактные группы. Я знал, что скоро мне придется искать свое место в этом мире, но пока я новорожденный, мне позволено многое. И будьте уверены, я воспользуюсь своими правами!

Но пока мне хотелось одного – насладиться полетом и возможностями, которые давал этот новый для меня мир. Я парил над облаками, раскинув крылья и ловя восходящие потоки воздуха. Иногда я складывал крылья и падал вниз только для того чтобы в последний момент заложить крутое пике и вынырнуть, хохоча от восторга, осознания собственной силы и возможностей.

Потом я опять ложусь на крылья и впитываю в себя смысловые поля, которые тут повсюду. Когда я устаю, то начинаю просто разглядывать то, что творится внизу. Иногда вижу красивые «цветы», но лень терять ради них хороший воздушный поток.

И все же один раз я не выдерживаю. Что-то особенное в рисунке линий-лент тянет меня, как магнит, и я не противлюсь жгучему желанию, а устремляюсь вниз.

Примитив идет по дороге, которая кажется мне странно знакомой. Словно я тут уже был когда-то, хотя это, конечно, чушь. Смысловая карта планеты вложена мне в голову, но тут что-то другое… Так и не вспомнив, я отбрасываю лишние мысли, сосредотачиваясь на цели.

Это самка, но мне все равно. Она почувствовала меня чуть ли не в последний момент – я позаботился об этом. Она испуганно оборачивается и тут же отключается, закатывая белки глаз. Я мягко приземляюсь и, не мешкая, вонзаю ей когти в горло. Женщина хрипит, я дую ей в лицо. Она смотрит на меня, и мне на секунду кажется, что я и ее уже где-то видел, – эти зеленые глаза, правильный овал тонкого лица и маленький шрамик на скуле… Но этого не может быть. Просто красивый «цветок». Я отрываю голову и пью ее кровь. Теперь я переполнен энергией и смыслами. Подпрыгиваю с места вверх и в воздухе разворачиваю крылья. Голову держу в руке. Доем позже.

Несколько мощных ударов крыльями, и я несусь, круто забирая вверх, упиваясь скоростью и свободой. Через несколько мгновений пронзаю толстый пирог облаков, и счастье охватывает меня плотным коконом серебристых почти невидимых нитей. Они не сковывают движения, скорее наоборот – наполняют меня силой и восторгом.

Передо мной только голубое небо, солнце и ажурная сфера от одного края мира до другого, полная знания и смыслов.

Я живу.

Я – вечен.

Год восстания декабристов – участников российского дворянского оппозиционного движения. Многие из жен декабристов последовали за мужьями в ссылку.