Евгений Бабарыкин - Палач

– Иваныч! – крикнул я, сложив руки «рупором». – Дима!

Я повернул голову и прислушался. Ничего. Я крикнул еще раз и на этот раз услышал странное шуршание и невнятные крики, которые становились все громче.

До меня дошло, что это мои товарищи повторяют тот же путь, что я проделал минуту назад, и бросился обратно. Но слишком поздно, и меня сбили с ног уже в круглой зале.

– Твою мать! – только и сказал Иваныч, когда увидел, куда нас занесло.

– И что это? – тут же спросил Дима и с надеждой посмотрел на Иваныча, как будто у того был ответ.

– Хрень несуразная, вот что! – в сердцах буркнул тот и встал, потирая ушибленное колено. – Еда вся там осталась, оружие опять же…

– Много тебе тут твоя снайперка поможет, – усмехнулся я.

– Тоже верно, – кивнул Иваныч. – Но с оружием себя как-то увереннее чувствуешь.

– Вы-то чего сюда поперлись? – проворчал я, убедившись, что с ними все в порядке и руки-ноги у них целы.

– Да как-то… – растерялся Иваныч. – Не бросать же тебя… Решили посмотреть, что с тобой случилось, бросили палки эти дурацкие поближе к краю, и вот… Засосало, блин.

– Ладно, пошли посмотрим, как отсюда выбираться, – предложил Дима.

Мы влезли обратно в туннель и попробовали подняться. Однако дошли мы только до того места, откуда я пытался докричаться до товарищей.

Туннель круто шел вверх, а потом и вовсе переходил почти в вертикальную трубу, так что нечего было и думать выбраться наружу здесь. Будь он у́же, можно было попробовать подняться, упершись в стенки спиной и ногами. Но диаметр туннеля – около двух метров – делал невозможным и этот способ. Хотя я сомневаюсь, что у меня хватило бы сил выбраться таким способом – «горка», по которой мы съехали, никак не меньше ста метров длиной.

Подавленные, мы вернулись в первый зал.

– Нужно идти дальше, может, найдем какой-то другой способ выйти отсюда? – неуверенно предложил Иваныч.

Не знаю, как у других, а у меня сразу появилась мысль, что если в земле одна дыра, то вряд ли тут есть другой выход.

– Пойдем, что ли? – Дима кивнул на круглый проход напротив туннеля, из которого мы вывалились.

Оставаться на месте действительно не было смысла.

За трехметровой аркой прохода шел короткий коридор, приведший нас в еще один сферический зал, на этот раз побольше, около двадцати метров в диаметре, только свод был такой же высоты, что и в первом зале, – метров десять, не больше. Помещение давило на психику – постоянная пульсация бордово-красных огней вызывала чувство тревоги, и вообще, несмотря на четкую геометрию линий, не покидало ощущение того, что мы внутри живого организма.

Вдоль стен стояли круглые постаменты, приподнятые над землей примерно на высоту человеческого роста. Их было немного, так как между ними оставались приличные промежутки. Всего в зале был двадцать один постамент. У меня было чувство, что раньше на них что-то стояло. В этом зале, кроме запаха демонов, к которому я уже даже «придышался», и лент дыма, тянущегося по полу, прибавилась жара. Воздух был сухой, но горячий, градусов сорок, а может, и больше. Я почувствовал, как стянуло сухой корочкой правую щеку, которую я испачкал, когда падал.

– Вы как хотите, а я запарился, – сказал Дима и начал раздеваться.

Мы последовали его примеру. Сбросили куртки и свитера прямо на пол и остались только в штанах и ботинках.

– Слушайте, парни, что это такое, а? – спросил Иваныч.

– Ну, радует только одно, – попробовал я пошутить. – На то, что все это сделал дьявол, как-то не очень похоже.

– Это почему? – удивился Дима, кивая на стены вокруг. – Как раз похоже.

– А это? – кивнул я на постаменты, сделанные из какого-то серого металла, тускло отсвечивающего в красном свете.

Я подошел и потрогал тот, что был к нам ближе, и тут же отдернул руку – металл был обжигающе горячим.

– Ну… – неопределенно протянул Дима. – А дым? А вонь? Да и вообще…

Это «вообще» мне тоже не давало покоя. В том, что наши монстры ко всему этому имеют отношение, никаких сомнений не возникало. Но какое отношение дьявол может иметь к вольфрамовому сплаву, из которого сделаны постаменты? Если не к вольфрамовому, так к титановому, разницы никакой.

– Значит, все же метеоритный дождь, – несколько разочарованно протянул Иваныч.

– Что? Что ты говоришь? – переспросил его нерасслышавший Дмитрий.

– Метеоритный дождь, а не Кара! – крикнул Иваныч и расхохотался.

Его смех странно звучал в зале. Эхо усиливалось, отражаясь от стен. Мне стало немного жутко.