Евгений Лукин: На палачах крови нет

Коротко об авторе. Евгений Лукин родился в 1956 году на Новгородчине. Окончил исторический факультет Ленинградского педагогического института имени А.И. Герцена. Работал учителем, журналистом. В 1983 был призван на военную службу в КГБ СССР. В настоящее время — начальник пресс-службы Петербургского управления Федеральной службы безопасности России. Евгений Лукин — автор поэтического сборника «Пиры», нескольких книг переводов с древнерусского и древнегреческого языков. «На палачах крови нет» — его пятая книга.

Теперь уже, наверное, никто не сможет поведать о том, почему он, деревенский малограмотный парнишка, бежал от отца в Питер. То ли крутой нрав новгородского землепашца Родиона Матвеева был тому причиной, то ли рано проснувшееся желание самого Михаила жить своевольно, то ли еще что.

Известно: поздней осенью 1907 года пятнадцатилетний паренек очутился в столице Российской империи. В руках — узелок с бельишком и небольшими сбережениями: как-никак два лета бурлачил на Мете у подрядчика Шаркова. Устроился поначалу мальчиком на побегушках в частную техническую контору «Иохим», а затем рассыльным при Ларинской гимназии. Город знал плохо. Посему вскоре перевели его в истопники: дело нехитрое — знай подбрасывай поленья в огонь. Перезимовал между печками в классных коридорах. Потом подался в конюхи, а там — в швейцары.

Так вот и мытарствовал бы Михаил Матвеев в Питере, если б не повстречал рабочего Жукова. Он, Жуков, как увидел нескладного швейцара у девятого дома на Бармалеевой улице, сразу понял: пропадет парень, обернется блюдолизом. И привел его на завод «Вулкан». Стал Матвеев подручным токаря: трудился рука об руку с Тишкой Гартным, будущим большевистским писателем и академиком.

С тех самых пор накрепко связал Михаил свою жизнь с рабочей Петроградской стороной. Здесь нашел любовь-зазнобу. Здесь родился у него первый сын. Здесь в феврале 1917 года добровольно вступил в Красную гвардию. Командир отряда Луц так и сказал: «Матвеев нашенский — не подведет!» Не подвел: во время уличных боев метко стрелял по жандармам — последним гвардейцам, отважившимся защищать павший царский трон.

Надежным человеком был Матвеев: что ни скажут — сделает без рассуждения. Вот и 25 октября явился как приказали на заводской двор. Вместе со всеми вскрывал топором длинные ящики с винтовками, присланные сестрорецкими оружейниками. Вместе со всеми шагал под красным знаменем к Зимнему дворцу, чтобы свергнуть по призыву большевиков демократическое Временное правительство. У дворца его избили до полусмерти. Позднее вспоминал: «Нанесено было до 20 ударов тупым оружием по голове. Перевязку мне сделали в Преображенском полку по распоряжению т. Антонова-Овсеенко»(1).

Это был первый бой Михаила Матвеева за Советскую власть. А сколько еще впереди!

В красногвардейской цепи спускался он с Пулковских высот навстречу казачьим сотням генерала Краснова. Сквозь декабрьскую метель мчался по чугунке, вез голодающим эшелон хлеба с украинской станции Гришино — по личному указанию Владимира Ленина. Возглавлял летучий отряд Чека на Петроградской стороне. Штурмовал мятежные форты «Красную Горку» и «Серую Лошадь». И жестоко мстил за гибель 370 красных бойцов, казненных неклюдовцами накануне: «вместе с Павлуновским, Медведевым, Ждановы, Разиным, Сулаковым и Ругаевым производили все операции расстрела собственноручно»(2). «За беспощадную борьбу с контрреволюцией» получил именной браунинг.

Только вот задумывался ли он, кого убивал? На фортах, в крепостных полках служили его земляки — крестьяне Новгородской и Псковской губерний, уже познавшие, что такое продразверстка.

Вряд ли думал о том бесстрашный чекист. С тех пор, как избили его у Зимнего дворца, частенько терял память, истерично кричал или морщился от болей, разламывающих голову. Да и забыл Михаил, откуда родом — из какого родника воду пил, из какой печи хлеб ел. За десять с лишним лет ни разу не приехал в отчий дом: напрасно ждала его старая мать, Прасковья Осиповна, схоронившая мужа на деревенском погосте…