Алекс Орлов - Судья Шерман

– Одну минуточку. – Император подошел ближе и стал внимательнее осматривать голографическую развязку, в которой с обеих сторон одновременно участвовали четыреста миллионов человек.

– Да, я вижу угрозу на ход G8 и перемещение двух авианосцев на Н2 – 45 градусов. Тут есть угроза прямого рассечения структуры и лишения наших войск связи с тыловым обеспечением.

– Отлично, Ваше Императорское Величество! – хриплым голосом воскликнул старый адмирал и захлопал в ладоши. – Немного я знаю людей, которые смогли бы разглядеть такое развитие событий.

– А по-моему, это вполне очевидно, – улыбнулся польщенный император. Похвала Огюста дорогого стоила даже для него.

– Ну а что же из этого вытекает, дорогой Макариос? – спросил Огюст тем же тоном, каким, бывало, спрашивал у юного императора о приготовленном уроке по тактике.

– Нужно контратаковать, – уверенно произнес император, глядя на схему. – Контратаковать и одновременно произвести рокировку – переводом тыловых судов на К8 и К9 и уводом на фланг ударных кораблей Двадцать восьмого и Пятьсот десятого флотов.

– Что поможет восстановить связь с тыловыми структурами и поставить на пути прорвавшегося врага наиболее боеспособные части… – закончил за императора старый Огюст. – Есть ли какие-то другие мнения, господа генералы? – обратился он ко всем присутствовавшим в зале, однако те только пожимали плечами и разводили руками.

– Очень хорошо – отсылаем команду на место, – сказал адмирал и кивнул офицеру, отвечавшему за доставку секретных указаний непосредственно войскам.

– Прошу вас к следующему стенду, Ваше Императорское Величество, – произнес Огюст, и все перешли к схеме нового сегмента опустошающей войны.

На этот раз задача была не так сложна, и рекомендации были выработаны незамедлительно. Все двинулись к следующему голографическому построителю, когда сквозь толпу военных экспертов пробился человек из Главного политического управления. Этот курьер был в чине бригадного генерала, и его лицо горело от возбуждения.

– Слушаю вас, генерал, – сказал Макариос, поняв, что сообщение чрезвычайное.

– Ваше Им…ператорское Велич…ество, – начал заикаться генерал. – Поступило сообщение, что… возможно, найден субъект, отвечающий всем признакам… я боюсь даже подумать – Судьи Шермана!..

– Судьи Шермана!!! – хором повторили все присутствовавшие, и сразу после этого воцарилась мертвая тишина.

– Возможно ли это, Ваше Императорское Величество? – первым заговорил адмирал Огюст. – Возможно ли, что появится некто, кто сумеет остановить войну? Мы воюем четыре тысячи и еще восемьсот лет, и я не могу себе представить, что это прекратится…

– А я могу, – неожиданно сказал император. – Я могу, адмирал, потому что с детства грезил миром и мне очень хотелось узнать, что это такое – жить без войны и не решать каждый день эти задачи, похожие на шахматную игру, легкие задачки, стоящие нам десятки миллионов жизней каждую минуту.

Император перестал говорить, огляделся и немного смутился, увидев перекошенные от потрясения лица военных.

– Впрочем, это только предположение, господа, – приободрил он своих подданных. – Ведь это может быть ошибкой!..

– Может быть ошибкой!.. Может быть ошибкой!.. – подхватили военные, боясь расстаться с привычной моделью хрупкого и зловещего мирка.

– Продолжайте без меня, адмирал. Я вам полностью доверяю, – сказал император и покинул зал.

Оказавшись в своем рабочем кабинете, он затребовал самую полную информацию об архидоксе, который, возможно, мог стать новым Судьей Шерманом.

И вскоре свежеотпечатанные листы, надушенные желтой розой, легли на широкий стол монарха. Едва он начал их изучать, явился старый Трилл и принес горячее молоко.

– Ты уже слышал? – спросил его Макариос.

– Да, Ваше Императорское Величество, – грустно кивнул слуга.

– Так отчего же ты невесел?

– А чего же мне веселиться, Ваше Императорское Величество. Я всю жизнь прожил при войне, а вот на старости лет неизвестно, что получится.

– Если все хорошо сложится и Судья окажется настоящим, наступит мир, старик! Разве не это нужно людям?..

– Вам виднее, Ваше Императорское Величество, но как-то страшновато. Боюсь я, будто стою на краю пропасти…

– Но… – император растерялся. – Можно привыкнуть и к миру. Наши предки, случалось, жили в мире, и очень долгое время.

– Однако воевали мы дольше, – упрямо заметил Трилл.

– Тут я не могу с тобой не согласиться, – признал Макариос и принялся пить молоко.