Иван Петров - Все, о чем вы мечтали

- Ваше сиятельство!

- Ваше сиятельство!!!

- Граф!

Черт, ребята!!! Живы!!!

Совсем почти устроили свалку, готовясь сцепиться в дружеский клубок обьятий, сам от себя такого не ожидал - да ведь и не было пока такого, не расставались так...

Ребята затормозили, как перед стеной. Чего? В чем дело? Выгляжу, наверно, так. Похож на гранда. Аббат расстарался, нагнал портных, настрочили гардероб. На мне длиннополый жемчужно-серый фрак, панталоны в обтяжку, высокие черные сапоги. Руки утопают в вычурных белых кружевах в тон с пышным жабо, на жилетке болтаются какие-то особо дорогие брелки, ничего в этом не смыслю, верю аббату на слово. Хожу, разнашиваю, привыкаю. На руках желтые лайковые перчатки, иногда, разминаясь, прихватываю с собою трость. Гардеробом заведует специальный лакей - мой камердинер - глава куаферов, белошвеек, сапожников, портных и прочей братии. Мое дело дважды в день напяливать подготовленный наряд и - привыкать, привыкать. Да не баран, шучу! Конечно - слушаю, понимаю, начинаю разбираться. Уже нормально двигаюсь, не деревянный.

А ну вас!

Шагнул, прижал Кугеля к груди. А ведь я подрос, мы почти вровень. Голова-то у него совсем седая... Кугель!!! Как же я рад!

Остальные столпились, не зная, что сказать, потом Гонсало осторожно хлопнул меня по плечу, я оставил Кугеля и обнял его. И началось. Ребят, наконец, отпустило.

Минут через пять, когда расселись, стихли восторженные выкрики, я, оставив в покое руку Кугеля, попросил.

- Рассказывай!

Сдерживаясь, чтобы опять не вцепиться, чтобы вновь не исчез. Кугель! Родной!

- Да уж не чаяли найти! Нас через три дня отпустили, конфисковав все оружие, лошадей, карету, деньги. Без объяснений, приказали убираться из города. Хорошо - хоть одежду оставили, у Гонсало было зашито несколько монет.

- А у тебя в каблуке?

- И у меня. Дождались в Сан-Себастьяне наших Пепе, Хуана, Гильермо.

- Пепе, ты как?

- Вылечили, уже забыл.

Неприятно, ответ знаю, но, все же...

- Что с Ибаи?

- Вашими молитвами, граф. Поправится. Его мать просила передать - у нее теперь три сына. Третий - вы.

- Благодарю вас, господа.

Не умею. Никогда не умел. С этой учебой стал вообще деревянный. НО! Пусть прочтут в глазах, пусть каждый прочтет...

- Так вот, узнали, что вы отправились в Мадрид, и - за вами.

- А кто сказал про Мадрид?

Пепе довольно хмыкнул.

- Есть связи... Но, все-таки, граф, могли бы нас подождать.

Я промолчал. Друзья ждали ответа. Кажущуюся неловкость постарался развеять Кугель, нарушив повисшую тишину.

- Так вот. Приезжаем в Мадрид. Но и в Мадриде - ничего!

От стола донесся голос Гонсало. Ухмыляясь, отсалютовал мне бокалом.

- Эй-эй! Не совсем - ничего. Кое-что о графе де Теба узнать удалось. Даже увидеть, правда, издалека.

Гильермо, блаженно улыбаясь, мягко потянулся на диване.

- Да, ваше сиятельство, задали вы задачу. Пришлось поездить.

Хмыкнув на веселящуюся молодежь, Кугель продолжил свое повествование.

- Остановились в гостинице на калье де Анторча - Факельной улице. Вдруг, как-то вечером, входит к нам человек в одежде нунция, посланца святейшей инквизиции, и под расписку передает Гонсало пакет. Тот, как увидел печать на пакете - аж побледнел.

Она такая, печать инквизиции - крест, меч и розга. Сгниешь в застенках, никто не узнает. Святые отцы не любят ненужной огласки.

- Скажу так - мне стало не по себе, наслышан. Страшно. У инквизиции везде глаза и уши, может, расспрашивая, кто-то из нас не то сказал? Хуан хотел попасть на прием к самому архиепископу гранадскому Деспигу, правой руке Великого инквизитора. Донос состряпали? Вскроешь - а там приказ предстать перед священным трибуналом! Наши испанцы совсем с лица спали, а, Пепе?

Пепе недовольно дернул плечом. Из-за спины раздался ровный голос Гонсало.

- Приглашение бургосского инквизиционного трибунала на auto particular, закрытое заседание, где будет вынесен приговор еретику Альваро де Браганца, бывшему альгвасилу в Ируне.

- Так вот. Отказаться нельзя, кроме того - надеялись что-то узнать о вас. Позавчера приехали...

На этот раз обстоятельного Кугеля перебил неутерпевший Хуан. Вот язва, не даст старику насладиться неспешным рассказом.

- Сегодня утром пригласили в Palacio del patriarca, архиепископский дворец, нас принял викарий. Потом отвели в эту комнату, попросили подождать.

Ну да, дворец его преосвященства, архиепископа Бургосского и Сарагосского, дона Рамона де Рейносо и Арсе, патриарха обеих Индий. Великого инквизитора, сорок четвертого по счету.