Юрий Брайдер - Особый отдел и тринадцатый опыт

— Вот вы общаетесь, так сказать, с переселившимися душами… А что вас при этом поражает больше всего? — поинтересовался Цимбаларь.

— То, что в младенцев, родившихся здесь и сейчас, нередко вселяются души, прибывшие из ещё не наступивших времен.

— Вы их понимаете9

— Да, хотя и в гораздо меньшей степени, чем другие.

— В будущем люди тоже будут убивать друг друга?

— Еще как! Но уже не лопатами и ядами, а каким-то ужасным оружием, принцип действия которого я так и не понял.

— Ну и дела… — Заметив возвращающуюся Людочку, Цимбаларь торопливо загасил окурок.

— Кондаков нас разыскивает, — сказала она, стараясь ничем не выдать своих чувств. — Велел сворачивать операцию. Чечёткина после очередного инфаркта умерла в реанимации. Перед смертью призналась в убийстве мужа. Оправдывалась тем, что действовала в состоянии аффекта.

— Что ещё говорил Кондаков?

— Посоветовал извиниться перед гражданином Кульяно. Лишние жалобы нам сейчас ни к чему.

— Это мы запросто. Сейчас надлежащим образом задокументируем труп и сразу в «Метрополь». Самое подходящее место для извинений.

— Сойдёт и скромная забегаловка, — сказал Кульяно, вытирая галстуком пот, катившийся по его лицу. — А если лейтенант Лопаткина одарит меня целомудренным поцелуем, то я даже согласен спеть на ангельском языке.

— Вот этого не надо! — решительно запротестовал Цимбаларь. — Иначе я в целях самообороны прочту стихи собственного сочинения.

— Неужели они такие страшные? — удивился Кульяно.

— Страшные — не то слово, — вздохнула Людочка. — От таких стихов умом можно тронуться. Бурлюк и Хлебников отдыхают…

Цимбаларя, как всегда явившегося на службу с опозданием, ожидал сюрприз. В его кабинете, накануне запертом на все замки и тщательно опечатанном, за письменным столом восседал Ваня Коршун.

— Привет, — сказал Цимбаларь, не видевший маленького сыщика уже месяца два. — Как ты здесь оказался?

— Форточки надо закрывать, — ответил тот.

— Оплошал, не спорю. Но и тебя такие фокусы не красят. Приличные люди в форточки не лазят.

— Кто сказал, что я приличный человек? — Ваня соскользнул с кресла, и его вихрастая макушка оказалась вровень со столешницей. — Говорят, что бытие определяет сознание. А мое сознание определяют антропометрические данные.

— Ладно, не заводись с утра пораньше. — Цимбаларь похлопал Ваню по плечу. — Лучше расскажи, где пропадал столько времени?

— В командировку ездил, — сдержанно ответил тот. — Улучшал породу африканских пигмеев.

— А сейчас, значит, сюда, — понимающе кивнул Цимбаларь. — Улучшать показатели особого отдела.

— Сюда… Похоже, опять будем работать в одной команде. Как там остальные поживают?

— Нормально. Кондакову в очередной раз продлили срок службы. Полковник Горемыкин по этому поводу к самому министру ездил… Людочка заочно учится на факультете оккультных наук. Цветёт, как чайная роза.

— Хм, — задумался Ваня. — Цвести розой, тем более чайной, свойственно скорее брюнетке. А Людочка, учитывая её масть, должна цвести ландышем. В крайнем случае лилией.

— Да по мне хоть чертополохом!

— Я-то думал, вы уже поженились.

— Скажешь тоже… Два мента в одной семье — это Уже чересчур… А что за операция намечается?

— Сам не знаю, — пожал плечами Ваня. — Хотел у тебя узнать.

— Надо Кондакова расспросить. Он всегда нос по Ветру держит.

Цимбаларь постучал кулаком в дверь соседнего кабинета, но там его сигнал проигнорировали. Безрезультатным оказался и телефонный звонок. Пришлось связаться с дежурным по отделу.

— Кондаков пришёл?

— Раньше всех, — ответил дежурный. — Тебе бы с него пример брать.

— Молодой волк никогда не берет пример с дохлого льва…. Где он сейчас?

— У начальника.

— Вот те на! В такую рань и уже у начальника.

— Руководство Петра Фомича уважает. Мы с тобой в его годы окажемся на свалке истории.

— Ты за других-то не ручайся!

— Не хочешь на свалку? — хохотнул дежурный. — Тогда поезжай на Шибаевский пруд Спасатели сообщают, что там утопленница всплыла. С хвостом, вроде русалки. Местный участковый это тоже подтверждает. Я заявление уже зарегистрировал.

— Звони в научно-исследовательский институт биологии земноводных. А я занят. — Цимбаларь положил трубку. — Слышал? Кондаков с восьми утра у начальника парится… Как выражался пророк Даниил: что-то страшное грядет.

— Врешь ты всё, — фыркнул Ваня. — Пророк Даниил много разного наплёл, но до такой ахинеи не додумался.