Виктор Точинов - Непостижимая концепция (антология)

Артем двинулся по улочке, пытаясь вспомнить, с какой стороны подходил к дому Степана и Марики. Не сумел и бесцельно побрел вперед, изучая однообразную мазню на стенках и записывая дорогу в «балалайку», чтобы не заплутать на обратном пути.

Заметил еще одну стайку детей. Маленьких совсем, максимум трехлеток.

Как прежние, эти сидели прямо на стынущей земле, перебирая машинки и куклы так, словно забыли, что с ними нужно делать. Смотрели малыши ровно перед собой, в темнеющую августовскую пустоту, и Кузнецов даже опустился на корточки, пытаясь разглядеть, нет ли в их затылках «балалаечных» портов. Хотел подойти, слово доброе детишкам сказать да пару вопросов добавить. Но тут из ближайших контейнеров показались две женщины, одинаково статные и дородные. Молча разобрали детей и унесли в дома. На Артема даже не взглянув.

«Балалайка» самого Кузнецова по-прежнему молчала. Ни выхода в глобальную сеть, ни локальных конструктов обнаружить не удавалось. Переключившись в текстовый режим, он начал делать заметки, которые в будущем предстояло развернуть в полноценный отчет. Когда дело дошло до описания потерянного времени или его собственной беспомощности, пришедшей на смену упертому эгоцентризму, растерялся, бездумно перебирая слова. И вдруг заметил, что ноги принесли его к подобию центральной площади поселка.

Контейнеры, обрамлявшие пятачок, были выставлены так, чтобы образовывать ровный круг. Ни окон, ни дверей, ни балконов внутрь не выходило – только тощие улочки, будто спицы здоровенного колеса, в центре которого виднелось полусферическое сооружение.

Темнело все быстрее. Кое-где над многоэтажными нагромождениями жести зажглись редкие неоновые трубки, наверняка подзаряжаемые от солнечных батарей. В их призрачном свете, отбеливавшем кожу, словно известь, Кузнецов неуверенно вышел на площадь, сворачивая недописанный документ и переключаясь в режим видеосъемки.

Хмыкнул, рассматривая приземистую, собранную из жердей и шкур юрту, медленно обошел ее кругом. Лицезреть в Воле, состоявшей из однообразных железных параллелепипедов, нечто столь необычное и архаичное, как этот домишко кочевников, было неестественно и дико. А еще Артем понял, что едва различимый его слухом гул, напомнивший о трансформаторе, исходит именно из юрты.

Приметив вход, он аккуратно, украдкой, но внимательно осмотрелся. Набросил рюкзак на оба плеча. Проверил, удобно ли расположен пистолет на поясе. И уже собрался откинуть полог, чтобы осторожно заглянуть…

– Не нужно, сынок. – Степан стоял в одной из улочек-спиц, пыхтя трубкой. Говорил негромко, без угрозы, словно не вора ловил, а собравшегося нашкодить внука. – Я ж объяснял, что Штырь чужаков не жалует. Он и своих-то жаловать иногда отказывается. Да только терпим, куда нам без его железок?

Артем похолодел. Замер, вытянув руки вдоль тела, медленно обернулся к проулку.

– Прости, отец, никого обидеть не хотел, – честно сознался он, виновато опуская голову. – Просто это необычно – поселок ваш, и юрта в середине. Раньше, наверное, шаман жил?

– Нет среди нас шаманов, – тем же спокойным тоном ответил Горский. – И не было. – Затянулся дымом, отчего угольки в трубке разгорелись чуть ярче, заставив блеснуть черные глаза. – Чем слушал, Артемка, раз не запомнил? Штырь тут квартируется, чудной машинист наш, что сеть дает и из железок старых компьютеры собирает. Нелюдимый, чудной. Повидаться с ним можно, только когда наружу выбирается заказ на новое барахло сделать. Не любит, когда без спроса к нему, ох не любит…

Артем знал, что ему врут.

Но тут, на полутемной площади Воли, когда стены домов пульсировали, будто сшитые из плотной парусины, у него не возникало ни малейшего желания уличать старика во лжи. Он чувствовал, что находится очень близко к цели. И еще знал, что обязательно заглянет в странную юрту. Ночью, когда дед уснет и улицы окончательно опустеют…

– Странная у вас тут сеть… – непринужденно отметил он, кивнув на полусферу из пятнистых коровьих шкур. – Сигнала совершенно нет. А вы ловите.

– Ловим, – подтвердил Степан, многозначительно постучав по затылку скрюченным пальцем. – Да не шибко она нам и нужна-то, сеть своя. Так, баловство одно – мультики малым показать, перепись продуктов провести, заявки коллективные подать на покупки в Тюмени или Тобольске.

Артем, неохотно отступив от юрты, приблизился к старику. Следил, значит, добрый дедушка за гостем. Интересно, а одноглазый Николай Степанович тоже поблизости, по теням ошивается да сигнала ждет?