Михаэль Драу - Плоть и сталь

— Помогите! — заорал что есть сил Дитрих, вылетая из архива и едва не поскальзываясь на отполированном до зеркального блеска полу.

По дороге удалось перевернуть несколько стульев и сдвинуть пару столов, так что есть небольшая фора, пока Ликен замешкался.

— Помогите! Кто-нибудь! — крик молодого координатора гулко разносился по прямому коридору. Проклятье, здесь он прекрасно виден преследователю… Пара выстрелов мимо.

— Чёрт! — ругнулся Дитрих, пригибаясь и инстинктивно вскидывая руки к голове. Прянул в сторону. Дверь на лестницу заблокирована. Куда же деваться? Бежать по прямой, пока не настигнет выстрел?

В сторону. Там есть лифт к транспортному терминалу. Ах, чёрт, он же уже закрыт! Но назад поворачивать поздно. Дитрих вломился в лифт. Плавно смыкающиеся створки прогнулись от нескольких выстрелов. Одна пуля всё же успела юркнуть в кабину и вонзилась в плечо молодого координатора. Вскрикнув, тот отлетел к противоположной стене и с размаху уселся на пол. Больно.

— Чёрт… чёрт… — жмурился Дитрих, сжав сильно кровоточащую рану.

Лифт летит вверх. Напрямик к смерти. Там-то его Ликен и достанет. Самое гадкое — не успеть никого предупредить о том, что предатель, который навёл республиканских боевиков на лайнер Принца и обеспечил их оружием из арсенала самого Мастера, найден.

Хотя, почему же не предупредить?!

Дитрих юркнул здоровой рукой в карман, выудил маленький коммуникатор и быстро набрал первый попавшийся номер. Заблокировано. Что?! Как? Не может быть! Значит, Ликен так давно его пасёт, что сумел даже подобрать или взломать его личный код. Впрочем, если ты ломаешь чей-то, то будь готов к тому, что кто-то взломает твой.

Лифт остановился. Приехали.

Створки плавно раздвинулись, Дитрих кое-как поднялся, пытаясь дотянуться до кнопок и поехать вниз. Там хотя бы есть шанс найти путь к отступлению. Встать не удалось с первой попытки. Время было упущено. Послышался шорох раскрывающихся дверей соседнего лифта.

В проёме возник Ликен.

— Сдохни, имперская шавка! — прошипел он с ледяной ненавистью и нажал на курок.

Дитрих зажмурился, дёрнувшись, но выстрел пришёлся как раз левее от его головы. Что случилось?

Какая-то возня. Опять выстрелы, ругань сквозь зубы, рычание. Ругань Ликена, а рычание… кого-то другого.

Дитрих приоткрыл глаза и выполз из лифта.

Тот самый приставучий киборг. Делейт Лебэн. Налетел на Ликена, вышиб у него оружие из рук и теперь катается с противником по земле, примериваясь, как бы нанести один-единственный удар.

Вот и момент! Хрусть! И Ликен, мотнув головой в сторону, отключился. На скуле его расплывался обширный синяк.

Молодой киборг вскочил на ноги и подбежал к Дитриху.

— Что тут произошло вообще? — спросил он, помогая координатору сесть поудобнее.

— Он… Он предатель Империи. Это долгая история. Его надо арестовать! А я потом… потом всё расскажу, — заплетающимся языком проговорил Дитрих Джексон, чувствуя резко навалившуюся слабость от кровопотери и потрясения.

Делейт Лебэн бегло оглянулся на валяющегося без сознания старшего координатора. Потом повернулся к Дитриху.

— Хорошо, разберёмся. Ты не волнуйся. Всё будет хорошо…

Молодой киборг втащил Ликена в лифт и нажал кнопку одного из нижних этажей.

— Теперь тебе ничего не угрожает. Эх, ты везучий! Если бы я случайно не опоздал на последний рейс…

Да уж, подумал Дитрих, слабо улыбаясь. Прекрасная случайность! Пожалуй, стоит начать верить в какие-то высшие силы. С этими мыслями, перепутавшимися с мутными воспоминаниями и обрывками эмоций, Дитрих Джексон потерял сознание.

Дело Ликена Магуайера рассмотрели в рекордно короткие сроки. Наработки и собранная информация Дитриха, а также свидетельские показания Делейта Лебэна, а затем и сканирование мозга обвиняемого послужили отличными доказательствами вины старшего координатора. Отпираться не было смысла.

И, когда его закрывали в камере аннигиляции, Ликен исступлённо визжал:

— Вы все скоро сдохнете, имперские собаки! Да здравствует Республика!

Оператор аннигиляционной камеры опустил на глаза массивные защитные очки и нажал кнопку. В узком саркофаге самого ужасного, но и самого милосердного орудия умерщвления в истории человечества полыхнуло ослепительно-белое сияние. Как ничего не остаётся от человека, находящегося в трёх метрах от эпицентра ядерного взрыва, так ничего не осталось и от республиканского шпиона.