Сьюзен Коллинз - Рождение огня

— Всё нормально, — говорю я Питу. — Мы только бросим катушку в воду и тут же обратно.

— Да не в зону молний! — напоминает Бити. — Держите направление на то дерево, которое в секторе с часу до двух. И если увидите, что не успеваете, то передвиньтесь на один клин дальше. Даже и не думайте вернуться назад, на берег до тех пор, пока я не определю размер нанесённого нами ущерба.

Я сжимаю лицо Пита в своих ладонях.

— Не беспокойся. Увидимся в полночь. — Целую его и прежде чем он пустится в возражения, разжимаю руки и поворачиваюсь к Джоанне. — Готова?

— С чего мне быть неготовой? — передёргивает она плечами. Ей так же не улыбается быть со мной в одной команде, как и мне — с нею. Но мы все, похоже, попались в ловушку Бити. — Ты охраняешь, я разматываю. Потом можем поменяться.

Без дальнейших препирательств мы устремляемся вниз по склону. Вообще-то, можно сказать, что мы и не препираемся вовсе. Мы отбегаем на довольно приличное расстояние, одна разматывает проволоку, другая следит за окружающим. Примерно на полпути вниз мы слышим постепенно нарастающее пощёлкивание, сообщающее о том, что время уже перевалило за одиннадцать.

— Нам бы лучше поторопиться, — говорит Джоанна. — Мне бы хотелось быть как можно дальше от этого грёбаного озера, прежде чем начнётся свистопляска с молниями. А то вдруг Вольтанутый напутал чего!

— Давай я немного понесу катушку, — предлагаю я. Разматывать и укладывать провод — работа потяжелее, чем несение охраны, а Джоанне уже давно требуется передышка.

— Держи, — и она передаёт мне катушку.

И её, и мои руки как раз встречаются на металлическом цилиндре, когда мы ощущаем слабую вибрацию. Внезапно тончайшая золотистая проволочка, уходящая вверх по склону, прыгает на нас, отскакивает, скручивается в беспорядочные петли и обвивается вокруг наших запястий. Оборванный конец змеится у наших ног.

Достаточно секунды, чтобы осознать эту неожиданную и быструю перемену в ходе событий. Мы с Джоанной смотрим друг на друга, но ни одна из нас не в силах произнести ни слова. Выше по склону кто-то обрезал проволоку. И в любую секунду готов налететь на нас.

Моя рука выдёргивается из проволочной петли, и не успеваю я ухватиться за оперение одной из стрел, как металлический цилиндр с силой врезается мне в голову. Следующее, что я осознаю, — это что лежу на спине среди лиан с невыносимой болью в левом виске. Что-то не так с моими глазами. Я никак не могу их сфокусировать, картина перед моим взором как бы вибрирует, то затуманиваясь, то проясняясь. Пытаюсь из двух плывущих в небе лун сделать одну. Получается плохо. Дышать тоже тяжело, и вскоре становится ясно почему: Джоанна сидит у меня на груди, прижимая мои плечи своими коленями.

Ощущаю удар по своему левому предплечью. Пытаюсь вырваться, но сил не хватает. Джоанна вонзает что-то, думаю, кончик своего ножа, мне в руку, и при этом вращает его, как будто расковыривая рану. Мучительное, страшное ощущение, будто из меня что-то вырывают. По запястью бежит горячая жидкость, заливая ладонь. Джоанна отбрасывает мою руку, и кровь забрызгивает левую половину моего лица.

— Лежи и не дёргайся! — шипит она. Потом я больше не чувствую её веса на своём теле. Я остаюсь одна.

«“Лежи и не дёргайся?” — повторяю я про себя. — Что... что происходит?» Плотно зажмуриваю глаза, отключая сознание от ненадёжного, неустойчивого внешнего мира. Пытаюсь сообразить, в какую же это я передрягу попала.

Всё, что мне приходит на ум, это слова Джоанны тогда, на берегу, когда она толкнула Люси на песок: «Лежи и не высовывайся, поняла?» Но она не нападала тогда на Люси! Не так, как на меня. Да ведь я же и не Люси. Я-то не Шизик. «Лежи и не высовывайся, поняла?» — эхом раздаётся в моей голове.

Слышны шаги. Две пары ног. Тяжёлые, даже не пытающиеся скрыть своего присутствия.

Голос Брута:

— Она всё равно что мертва! Да где ты там, Энобария! — Ноги утопывают в ночь.

Я мертва? Мои мысли плавают, то погружаясь в глубину бессознательного, то выныривая на поверхность, ищут ответа... Неужто я всё равно что мертва? В моём положении с этим вряд ли можно поспорить. Фактически, мысли в моей бедной голове еле-еле шевелятся. Вот что мне известно: Джоанна напала на меня — заехала мне цилиндром по черепу. Воткнула мне нож в руку, наверно, с целью повредить артерии и вены, но тут появились Брут с Энобарией и помешали ей прикончить меня.

Союз приказал долго жить. Дельф и Джоанна, должно быть, сговорились расправиться с нами сегодня ночью. Вот так и знала, что надо было отколоться от остальных этим утром! Не знаю, на чьей стороне Бити, но я — я превратилась в дичь, на которую полным ходом идёт охота. И Питер тоже.