Дмитрий Володихин - Тихое вторжение

– Тимофей Дмитриевич, – обратился ко мне профессор официально, – сейчас для нас обоих настанет кромешный ад. Но у меня есть желание добавить в этот ад капельку рая. Правда, оная капелька будет стоить вам бессонных ночей. Что поделаешь, в науке чего-то добиваются только фанатики… Короче говоря, последнее время вы слишком много ходили в Зону и слишком мало работали по своей прямой специальности, то есть занимались научным трудом. Вы слишком много выживали, у вас не хватало времени, чтобы просто жить, а это абсолютно недопустимо. Ходить в Зону вы все равно будете, правда, не столь часто, – я уж постараюсь. Остальное время станете делить между тремя предметами. Первый это, разумеется, ваша драгоценная супруга. Второй – диссертация. Вы закончите над ней работу в ближайшие четыре месяца, иначе мне придется вас убить, и я выберу для этого максимально унизительный и позорный способ. И последнее… я предлагаю вам совместно со мной написать монографию. О «Союзе сталкеров». Организация в истории Зоны исключительно важная и сыгравшая зловещую, трагическую роль, не так ли? Блистательный пример возникновения крупного неформального коллектива, получившего особого рода власть над обществом…

– Притом власть, которой никто не добивался и которую можно при случае…

– …вновь обрести. Иными словами, механизм воспроизводства представи́м.

– У нас есть неплохая источниковая база. То, что осталось от Лодочника, плюс наши собственные наработки.

– Я бы не забыл о возможности интервью с осведомленными лицами…

– …а Яковлев, возможно, допустит нас к архивным фондам…

– …и базам персональных данных. Как мы его назовем, это исследование?

– Э-э… зависит от того, берем мы один только «Союз сталкеров» или намечаем тему шире, сравниваем с действующими кланами…

– Согласен. Давайте прямо сейчас и прикинем…

Год с лишком мы работали как сумасшедшие. Похоронили полсотни хороших ребят. Едва успевали пройти санобработку перед новой ходкой. Тихо пристрелили двух крупных чиновников и одного полковника МВД, крышевавших торговлю артефактами Несчастный случай, ребята. И еще один, и еще. Они слишком близко подошли к Зоне, и Зона их забрала.

Но… не было надежды.

А потом появился просвет. Химкинский протуберанец Зоны ликвидировали вчистую. И Баковский. Серебряный бор, Сокольники и весь Запад московский аж по Ваганьковское кладбище отбили у Зоны для людей.

Ничего, мы очень крепкий народ, ребята. Мы ордынское иго вынесли. Мы Смуту пережили. Мы в Великой Отечественной победили. Мне кажется, если бы нас оптом заперли в преисподней, мы бы прорвались наружу и никакие бесы нам не помешали бы. Мы всё переживем, мы отовсюду выкарабкаемся. Мы двужильные. Нас Бог не оставит. Что нам Зона?! Русские против Зоны – кто кого? Я бы, правду сказать, на Зону не поставил бы.

Мы с Катькой купили новый большой дом – из тех шикарных особняков, которые были брошены трусливыми хозяевами. Им страшно жить под боком у Зоны, а нам – привычно. Не па́рит. Зато и взяли с нас раз в двадцать дешевле, чем запросили бы до катастрофы.

Я получил ученую степень через полтора года, но это ерунда. Мы с Михайловым написали монографию, и это гораздо важнее.

Супруга моя перестала ходить в Зону. Ей, знаете ли, теперь очень неудобно ходить в Зону. Я ей говорю: отлично, и больше ни ногой. А она смотрит хитро и, кажется, затевает когда-нибудь еще разок… Ей волю дай, так она бы Зону сберегла, лишь бы у нее сохранилась возможность раз в год совершать туда визитацию. Какая же у меня егоза под боком!

Но в главном я свою жену переспорил.

У нее родилась девочка. Я назвал ее Катей, а жена почему-то слова поперек не вставила. Катя Катевна…

Маленькая, до смерти шумная девочка. Спать она не дает совершенно. Волосики беленькие, кричалка неугомонная.

Ни одного отклонения. Сколько у нас ходок на двоих? Сколько мы всякой дряни натрогались, надышались?

А она – здоровенькая.

Если кто не понял, это чудо, ребята…