Дмитрий Володихин - Тихое вторжение

Давай-давай, друг, надейся. Говорила мне бабуля, средоточие народной мудрости: «Надежда проходит на последней стадии». «Чего, ба?» – интересовался я. «А всего, внучок», – отвечала она, вновь отказывая мне в денежном пособии на мороженое.

– Вылезайте, доктор, ваш работа сама к вам пришла.

Сержанту не повезло. Пуля пробила ему верхушку легкого, кровь пузырилась у парня на губах, лицо почернело. А Фила быстро привели в порядок, врач еще пошутил: «Ерунда. До свадьбы заживет», – на что барыга флегматично ответил: «Седьмую свадьбу мне планируете? Почему бы нет».

Тогда мы с Клещом, ко всеобщему удивлению, принялись наряжать пленного в его покалеченную одежку. Он еще сам не понимал, в каком сюжете предстоит ему участвовать, всё пошучивал:

– Отличный сервис, но отчего вы до сих пор не дали мне прайс-лист?

Помните, парни, я говорил, что всякому солдату российской армии положено по сколько-то там сантиметров белой, черной и «защитной» нитки, а также по три швейных иголки? Браво интендантской службе! Мы воспользовались запасами спецназовцев, скрепив широкими стежками рванину Фила.

Потом я говорю Клещу:

– Знаешь, лучше всего – прямо перед его хоромами. Он ведь тут лучше Шишака устроился. Тот, дубинка, в феодалы полез, подземный замок себе обустроил. А этому замок без надобности, но на меньшее, чем царская резиденция, не согласен.

Клещ зырит на меня с непоняткой:

– Какая тебе тут царская резиденция?

– Эх ты, физикоматематик! В Коломенском раньше великие государи жили. Роскошнейшее место! Кругом сады, сады… яблони в цвету, всё на свете в цвету. Словом, истинное преддверие райского сада.

Он буркнул:

– Вот где мне это ваше словоблудие гуманитарное…

– Ничего ты не понимаешь. Этот упырь отхватил себе хоромину что надо: Полковничья палата у главных въездных ворот. В двух шагах – собор Вознесения, лучшее, что у нас построили за всю первую половину XVI века. Может быть, вообще лучшее, что у нас когда-либо построили…

– И на кой нам твой собор?

– Вокруг него – чудесная лужайка. Открытое, ровное место. Дальше – спуск к реке, а за рекой – дали, дали… Прекрасно. Душе весело.

Клещ посмотрел на меня с большим подозрением. Как на двухголовую зверюшку из Кунсткамеры посмотрел.

– Пси-воздействия не чувствую… Может, ты перегрелся, Тим?

Вот они, черствые души физикоматематиков! Им о тонких материях, а они – как баран на новые ворота…

– Что неясно, Клещ? Открытое ровное место и да́ли. Дали, мать его, дали! До хренищи далей в правильную сторону.

– А.

– И гениальное архитектурное сооружение. Высокое, прекрасное. Любуйся – не хочу. Хоть вблизи, хоть издалека, – красотища.

– Угу.

Тут Фил начал просекать, что ему есть о чем беспокоиться.

– Мы… не летим?

На сей раз тело барыги транспортировали спецназовцы. Они же вытащили откуда-то из музейных запасов стол с двумя стульями и поставили их посередь лужка.

Я не побрезговал лично примотать Фила к одному из стульев. Так, чтобы ему удобно сиделось и несподручно было рыпнуться не по делу. Носовой платочек свой не пожалел, накрыл темечко гаду, чтобы не напекло.

А затем я отозвал Толстого в сторонку и тихо-тихо передал ему три вещи: деньги, бриллианты и пакетик с листочками.

– Костя… не знаю, как сказать… Если я отсюда не выберусь, деньги – моей жене Кате, бриллианты – семьям ребят, которых сегодня скосило, а листки – Яковлеву. Насчет листков: за них сполна кровью плачено. Они дороже моей жизни или твоей… Яковлеву их передай, что бы ни случилось и любой ценой. Всё понял?

– Понял. Только… я думал, всё, на сегодня пошабашили…

– Главный аттракцион еще впереди.

– Сделаю. В точности, как ты сказал.

Если кто не понял, ребята, Клещу я всё это не передал, хотя он мне сто лет знаком и оба мы кой-чем серьезным друг другу обязаны, по одной простой причине: Клещ – ветер. Сейчас со мной, помогает, через час улетел неведомо куда, через два вернулся и с ног сбил, через три – не сыщешь его. Очень уж непредсказуемая персона – Клещ. А мне надежный результат нужен, уж больно много жизней от него зависит.

Я занял второй стул, напротив Фила. Он смотрел на меня мрачно, однако разговор завести не пытался. Видно, хотелось ему самостоятельно просчитать нашу затею.

Подошел Клещ и спросил его:

– Выпить хочешь?

– Нет.

– А придется.

С этими словами Клещ протянул ему фляжку. Литровую вэдэвэшную фляжку советских времен с котелком и подкотельником. Хорошая, кстати, вещь.