Николай Степанов - Змееносец; Змеиный король; На стыке трех миров

– Зарна!

– Не трогай ее, вождь, – остановила его первая женщина. – Она тебя не узнает.

– Почему?

– Над ней совершен особый обряд. И до тех пор пока моя подруга не выполнит предназначение, она не очнется.

– Какое еще предназначение?! – начал проявлять беспокойство Фетров. Он все больше укреплялся в мысли, что перед ним невольницы.

– Тебе подарили сугинди, – пояснила смуглянка. – Волшебный танец, музыку для которого может исполнять лишь колдун, пребывающий в трансе. Как только она закончит играть, чары потеряют над ней власть.

– Племяш, нам несказанно повезло! – похлопал фокусника по плечу магир. – Сугинди – редкой красоты зрелище. Помнишь песнь гюрз в Ущелье? Это приблизительно то же самое, но в движении.

– Где я буду танцевать? – спросила красотка. Похоже, она знала себе цену.

Ратор вождя вызвался проводить женщин в круглый зал.

– Надо позвать Веронику с Мадленой. Пусть и они полюбуются.

Когда фокусник вместе с девушками вошел в главный зал особняка, Зарна уже сидела на стуле и держала на коленках инструмент в виде доски с множеством струн. Зрители, которых в комнате собралось около тридцати, ждали вождя. Как только он занял свое место, зазвучала музыка. Сначала тихо и как-то совсем неинтересно, напоминая обычное бряцание. Ее и музыкой-то назвать язык не поворачивался. Но потом… Звуки, исходившие из центра комнаты, вдруг наполнились объемом. Каждый в отдельности и все вместе они по известным лишь им потайным тропам пролагали путь прямо к душе слушателя. Завораживали, заставляли почувствовать невероятную легкость и блаженство.

Мелодия действительно оказалась волшебной. Буквально с первых нот где-то в груди появилось непередаваемое ощущение нежности. Оно росло с каждым аккордом, наполнялось красками, как розовый бутон, и потом вдруг распустилось восхитительными лепестками. И в этот момент неподвижная до поры до времени белокурая смуглянка начала двигаться.

И как! Словно ртуть, она перетекала из одного положения в другое с таким изяществом и грацией, что зрители затаили дыхание, боясь пропустить хоть мгновение из этого чудодейства.

Трудно было сказать, танец следует музыке или мелодия подстраивается под невероятные по красоте па белокурой красотки. Женщина порхала, едва касаясь своими ножками мраморного пола. В какой-то момент Андрей обнаружил, что сидит с открытым ртом.

«А может, мне это снится?!» – невольно подумал парень.

Танцовщица как раз приблизилась к одному из зрителей и грациозно вытащила два кинжала из его сапог. Фетрову показалось, что оружие несколько не вписывается в столь легкий и нежный танец.

Однако ощущения оказались мимолетными. Смуглянка, следуя новым ритмам в исполнении Зарны, начала менять рисунок движений. Нежность и теплота постепенно уступили место агрессивной страсти. Да, это прекрасное тело в движении магнитом тянуло к себе. Андрей прикладывал немало усилий, чтобы оставаться на месте.

«Неужели я один здесь такой озабоченный? – Он мельком взглянул на остальных. – А что это с ними?»

Вождь заметил, что полуприкрытые глаза вархунов были неподвижны. Они спали! Фетров забеспокоился. Красота танца моментально потеряла над ним свою власть.

«Магия? Ну да, на меня же она не действует, а на других?»

Змеиный король заерзал в кресле.

– Андрей, не дергайся, – тихо прошептала стоявшая за ним Вероника. – Я рядом и давно заметила, как ее пляска действует на остальных. Она и тебя, похоже, хочет усыпить. Вон как старается, бедняжка! Того и гляди из юбки выпрыгнет. Ты на всякий случай крепко ухватись за подлокотники и ничего не предпринимай. Я сама все сделаю.

От внимания танцовщицы не укрылось изменение в поведении вождя. Она сообразила, что ее искусство над ним не властно, и решила использовать более действенные средства. Сократив расстояние до трех шагов, смуглянка повернулась к вождю спиной, изогнулась, двигая плечами в такт музыки. Ее белокурые волосы коснулись пола, а потом… Андрей не успел заметить, как она сорвала с груди топ, но когда дамочка выпрямилась, одежды на ней практически не было. Сама красавица, плавно покачивая бедрами, очень медленно начала приближаться к креслу вождя. Теперь основными были движения рук, головы и бюста танцовщицы.

«Куда подевались кинжалы? – отогнав наваждение, мысленно задал себе вопрос змеиный король. – Не отбросила же она их вместе с топом? Клинки я бы точно заметил».

До танцовщицы оставалось меньше метра, когда она вдруг спрятала руки за спину и, выпятив грудь, пошла в решающее наступление.