Владимир Свержин - Трактир «Разбитые надежды»

«Приди в себя! — разозлился Лешага. — Кто тебе нужен? Никто! Только побратим, и никто другой. Все остальное — не для тебя. А Бурого с ходу отбить не получится, тут нужно понять, как. И знать это могут в одном-единственном месте, если вообще кто-то может знать!»

Ему вспомнилась давняя поговорка: «Все дороги ведут в Трактир». Тот, кто сказал это первым, знал, что говорил. Лишь там человеку, не имеющему доступа в бунки, можно отыскать информацию о Базе. Кто-то мог видеть, слышать, а кто-то, может, и вовсе был там. Кто-то знает, что это за проклятый ошейник. Он поднялся, усилием воли преодолевая усталость, и подошел к обглоданной туше. Теперь ошейник был виден во всей красе. Внутренняя часть была покрыта множеством торчащих из него шипов, заканчивающихся чем-то вроде присосок.

— Так вот почему он не снимался, — ухмыльнувшись, Лешага ударил прикладом по веренице шейных позвонков и сдернул устройство. — Пригодится. И все-таки, — бывший страж покачал головой, — все-таки слишком просто.

Лесная глушь смыкала ветви деревьев над головами идущих, сплетая их в причудливое зеленое кружево.

— Ты знаешь, куда идти? — с удивлением спросила Лилия, даже немного завидуя.

— Не очень — признался юнец.

— А куда же тогда мы? — растерянно поинтересовалась девушка.

— За Лешагой, — пожал плечами чешуйчатый.

— Но ты же не знаешь, где его искать!

— Подумай сама. Вон там, — он махнул рукой назад. — База, куда утащили Бурого. Сейчас Леха туда не сунется. С той стороны, откуда мы пришли, — твое селение. Готов поспорить, он не поведет туда Охотника. К тому же в ту сторону пошли мои земляки. А Леха почти что Замдекана. Он не станет подвергать своих опасности. Да и не в его духе идти назад. А вот впереди — горы, там легче уйти от погони. Уверен, именно туда он и потащит за собой хвост. Так что — идем и прислушиваемся. А вообще, не сомневайся, — Марат тяжело вздохнул, — если жив, он сам нас найдет.

Сохатый исподлобья глядел на смиренного брата, принесшего весть. Тот съежился под тяжелым взглядом, но старался держаться браво, как велел монастырский устав. Если бы кто-нибудь мог видеть его лицо, навсегда скрытое от чужих взглядов выцветшей черной маской, он бы увидел капли пота, выступившие на лбу монаха. Взгляд Настоятеля не предвещал ничего хорошего.

— Он совсем близко, — точно сомневаясь, что Сохатый все правильно расслышал, повторил брат Викарий, — загнал существо в нашу ловушку. В перископ я насчитал около двух десятков попаданий. То, что осталось от мерзкой твари, сожрали его псы.

— Молокосос убил Охотника? Это что-то новое, — преемник Майора поднялся из-за стола. Новость обескураживала, ученик Бирюка утер ему нос, кажется, даже не вспотев.

— Сейчас этот… — собеседник отца Настоятеля замялся, — в общем, лежит. Мы легко смогли бы взять его.

— Нет, — хозяин бунка покачал головой.

— Но, если мне будет позволено заметить, этот Лешага опасен! Чрезвычайно опасен для нас всех и… — наблюдатель понизил голос, — осмелюсь сказать — для вас. Братья шепчутся, они в недоумении. Говорят, вы потеряли хватку. Какой-то чужак с диким зверем и самкой умудрился нанести серьезный урон нашим рядам, сразиться с вами и уйти безнаказанным. Конечно, благодаря его паломничеству, у нас теперь нет былого недобора, мы можем соблюсти условия договора и отправить положенную дань за Рубеж. Но, как вы только что могли убедиться, теперь этот воин прекрасно знает, где находится обитель и как сюда войти. Мы в опасности, ваше преподобие. А что, если завтра он вернется не только во главе стаи лесных псов, но и с вооруженной оравой, — монах передернулся, — чешуйчатой мерзости?!

— Ступай, — холодно и жестко, точно вдавливая в лобовую кость собеседника каждое слово, проговорил отец Настоятель. — Те, кому показалось, будто я утратил хватку, пусть без стеснения идут ко мне. И мы… — он пожевал губами невидимую травинку, — досконально обсудим этот вопрос. Если желаешь, можешь стать первым. Если нет, отставить разговоры! Слушай мою команду, брат Викарий. Всем готовиться к походу. Мне нужны телеги с двойным дном. Много телег.

Он встал и подошел к книжной полке, показывая, что аудиенция окончена. Викарий, молча поклонившись, вышел.

Сохатый глядел на корешки книг, но перед глазами стояла иная картина — густой лес невиданных в этих широтах деревьев, срывающийся с высоких скал поток, отполированные тысячами ног ступени, вырубленные в граните, и высящийся над всем этим великолепием монастырь. Настоящий монастырь.