Владимир Свержин - Трактир «Разбитые надежды»

— Это неправда!

— Неправда, что отстоял? — удивленно протянул отец Настоятель.

— Я не о том! Он — не мой мужчина! — гордо заявила девушка. — Я сама по себе!

Преемник Майора водрузил на столешницу мощные кулаки и, опираясь на них, медленно поднялся во весь свой гигантский рост.

— Ты соображаешь, что говоришь?

— Он не мой мужчина, мой бы не оставил меня, а этот убежал, не оглянувшись, едва только ему дали лазейку! — выпалила девушка, и тут же на глазах ее появились слезинки.

— Так… — протянул Сохатый и тяжело вздохнул. Меньше всего ему хотелось разбираться с женскими истериками. — Ты, как тебя там, Марат, выйди, скажи часовому… — он замялся, думая, чем бы отвлечь смиренного брата на какое-то время, — пусть идет на склад и принесет большую плитку шоколада «Гвардейский».

— А-а-а… — начал было чешуйчатый, однако Настоятель и не думал его слушать.

— А сам пока станешь у двери и никого ни под каким предлогом не впускай сюда.

— Но если он не захочет идти… — замялся юноша.

— Напомни ему, что автоматная пуля пробивает дверь насквозь, — отчеканил хозяин бунка.

— Но это же… — беспомощно протянул драконид. — Он же!..

— Бегом! — рявкнул отец Настоятель с такой силой, что стоящий за дверью караульный устремился за шоколадом, едва Марат открыл дверь.

— Деточка, — понижая голос, шепнул Сохатый почти интимно, — да ты соображаешь ли, что говоришь? Если Лешага не твой мужчина, и он тебя не отстоял, то по закону и уставу я должен вернуть тебя в девичью, где всякий зрелый брат здешней обители будет обязан оплодотворять тебя, покуда ты не принесешь здоровое потомство. А потом отправишься за Рубеж, хотим мы того или нет. Ты представила себе, что тебя ждет? Поэтому запомни: Лешага — твой мужчина, и своим паломничеством он подтвердил это так, будто его клеймо с рождения выбито у тебя на лбу. Включи мозги свои бестолковые!

— Но он же бросил меня! — ошеломленная Лилия шмыгнула носом.

— Бросил? — изумился преемник Майора. — Он что же, ничего тебе не сказал? — протянул Сохатый и хлопнул себя по лбу. — Ну да, конечно. Иной раз мне казалось, что это охвостье Бирюка умеет разговаривать, а он просто время от времени издает якобы осмысленные звуки, наслушался в дороге, как певчий дрозд. — Он наклонился к Лилии. — Так вот знай, деточка, за ним идет Охотник — ужас, которому невозможно противостоять. И таящаяся в нем, словно кинжал в ножнах, смерть. Если бы он взял вас с собой, у него был шанс сбежать, пока этот самый Охотник жрал бы ваши трупы. Уяснила?

Дочь старосты молча кивнула и заревела, уже не скрываясь.

— Вот ведь напасть на мою голову, — процедил отец Настоятель. — Где этот остолоп с шоколадом?! — он хлопнул ладонью по столу. — Ну, так что? Хочешь идти следом — держать не буду. Я и сам предлагал Лешаге отпустить с ним захваченных у барьера чешуйчатых. Это немного задержало бы Охотника. Эта тварь, пока всех не смолотила бы, не остановилась. А так шансов почти нет. Вернее, совсем нет, — задумчиво протянул он и раздраженно дернул плечом. — Да прекрати же ты рыдать! Смотри, вот и шоколад принесли.

«Враг силен настолько, насколько ты позволишь ему быть сильным», — это поучение Старого Бирюка Лешага твердил на бегу, как заклинание. У него была причина для радости. Затевая бег по кругу, он был готов к тому, что Охотник быстро оценит маневр и срежет путь. И готов был в любой момент броситься в сторону, вновь разорвав дистанцию. Но скрытая в тумане смертоносная тварь шла точно по следу, как привязанная.

— Это хорошо, очень хорошо, — шептал под нос Леха, останавливаясь и приваливаясь к дереву, чтобы перевести дух. — Триста вдохов, не больше. К ночи уже будем на месте, — бывший страж потрепал Черного по загривку, подбадривая. — Надеюсь, Марат тогда, у люка, во всем правильно разобрался. Не должен был ничего перепутать. Голова у него все-таки работает. Я вас скоро познакомлю, сам поймешь, — вожак радостно тявкнул. — Ладно, побежали, я понимаю, что ты устал, но так надо. В темноте лучшее время для охоты. Все. Отдохнули — вперед. К ночи сбавлю ход, пусть думает, что я выдохся, — он бросил короткий взгляд на вожака. Черный с неохотой поднялся с земли, было видно, как сильно он устал.

— Терпи, терпи, лохматый, — подбодрил воин. — На месте будет время немного отдохнуть. А сейчас бегом. Тот, кто спрятался в тумане, никого не пощадит, но и мы не пощадим.

Серая с голубыми заплатами дерюга низких облаков окончательно потемнела. Среди нависших туч, то и дело затягиваясь пеленой, светило белое око Луны. Вот они и на месте. Лешага упер руки в колени, шумно выдохнул. Знакомая полянка с камнями посредине, та самая, где он собирался развести костерок, все еще хранит следы недавней борьбы.