Элла Крылова - Мертвый и Похороненный

* * *

Тремя этажами ниже меня догнал Лето.

– Ты будешь вводить меня в курс дела? – спросил я угрюмо.

– Да.

– Хорошо.

Дальше мы пошли молча. Я всей кожей чувствовал какую-то дрянь вокруг. Как будто бросился в озеро с заманчиво-прозрачной водой, а со дня в тот же момент поднялась туча мутной тины. Что за войну затевает наш царь? Я задал этот вопрос вслух.

– С Белафортом, – ответил Лето. – Пожелание советника.

– Длани? – спросил я.

– А ты не знаешь? – Лето заглянул мне в глаза. – Твой брат умер три дня назад. Он был ранен, и последние две недели не приходил в сознание.

– Две недели назад? – тупо повторил я. – А что, была какая-то битва в двух шагах от Тармы?

– Нет, – Лето грустно усмехнулся. – На него напала гиена. Прямо посреди лагеря.

– Гиены же боятся людей! – удивился я.

– И эта боялась, – пожал плечами Лето. – Но напала. Длань убил ее, но она успела его укусить. Он заболел. И умер три дня назад. Царь повелел возвести его гробницу рядом со своей.

– Что, шакалы вас задери, тут происходит?! – я остановился.

– Позже, – одними губами сказал Лето.

Поговорить получилось только к ночи. До этого пришлось заниматься делами. Я разбирал бумаги, ругался со своим предшественником, устроившим путаницу и хаос в документах, изучал договора, носился, как ошпаренный, по складам. Хорошо, что ко мне приставили Лето. Он отличный парень, я всегда хорошо с ним ладил.

И еще я не отказал себе в удовольствии явиться к Шапше, обрядившись во все регалии и знаки отличия. Смешно было наблюдать за метаморфозами его лица – от злорадной усмешки сначала до заискивающего подобострастия, когда он понял, в качестве кого я тут к нему заявился. Вообще-то я терпеть его не мог. Но никого лучше для своих целей в Тарме я бы не нашел. А уж сам Шапша ради такой сделки готов был без штанов пробежать всю Дорогу Процессий или прослужить в храме Луда неделю, подставляя свой зад всем желающим. А там их всегда хватало…

– Двуличный ты тип, Шапша, – сказал я, когда бумаги были подписаны.

– Жизнь такова, господин каптер, – ответил Шапша, чуть поклонившись. – Воздает по заслугам.

Я хотел спросить про храм Луда, но передумал, махнул рукой и ушел. Дел было еще много, а наделать неприятностей Шапше я теперь смогу, когда захочу. Единственное, что расстраивало в этой мысли, так это то, что никакой особой радости она мне не доставила.

Остах-Рубище, флотоводец и кораблестроитель, человек, помешанный на море и морских сражениях, принял меня радушно. Еще бы, ведь наконец-то и для него нашлось настоящее дело. До настоящего момента корабли использовались только как телеги, и не больше. А Рубище мечтал о настоящем боевом флоте, страшнее которого не будет во всех семи морях. Так мы и пообщались – он мне взахлеб рассказывал о новых верфях, заложенных по приказу царя на Отмелях, а я слушал и записывал, что именно необходимо сначала для постройки, а затем для повседневного функционирования. Все-таки плоховато я разбираюсь пока что во всем, связанном с морем. Не доверяю я этой стихии никак. Я был в море, конечно. Только ни разу из всех моих трех морских путешествий, мне не удалось убедить себя, что я смогу ходить по палубе, ни за что не держась. Свой первый выход в море в сознательном возрасте я помню очень плохо, потому что был занят. Блевал за борт. Потом морская болезнь как-то сама собой прошла, но любви к морю во мне так и не прибавилось.

* * *

Каца догнал меня неподалеку от Гостевых Ворот. Здесь, в Новом Городе, имелось два постоянно действующих базара, и нужный мне человек был либо на одном, либо на другом. Возле Гостевых Ворот торговали шерстью, коврами, тканями и всякими полезными бытовыми предметами. А базар на Жертвенной Площади специализировался в основном на еде. И когда мне наконец показалось, что я заметил в толпе Вагита, того самого человека, который занимается сбором отправкой торговых караванов, то меня окликнули. Я недовольно покрутил головой, и сжался, когда увидел, кто именно меня зовет. Вроде с детства знакомы, а я все равно не могу перестать его опасаться.

– Здорово, Жаба, – сказал колдун, подходя вплотную. Издалека его даже можно было принять за обычного человека, но вблизи впечатление сразу проходило – он был весь обвешан ожерельями мешочков, бусами косточек, клыков и когтей неведомо каких животных, а на шляпе так вообще болтался целый птичий скелет. Правда, набор этих «украшений» не выдавал в человеке колдуна, я знавал несколько личностей, одевавшихся еще более экстравагантно… Зато выглядывающие из-под одежды черные завитки замысловатых татуировок говорили о его профессии куда больше. Говорят, что знающий человек по узорам на теле легко определит специализацию и статус колдуна. Только в последнее время выпускники шарашкиных контор, обучающих всем разновидностям колдовства, стали раскрашивать себя вовсе уж причудливо и разнообразно. Вплетая значимые узоры во множество разных других. Вроде им даже пытались это запретить, да где там…