Леонид Павлов - Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну?

силы. Если бы эта политика действительно была политикой германского правительства, то совершенно ясно, что не одна только Польша находилась бы в опасности. И та политика, которая заставляет нас пойти на эту гарантию

по отношению к Польше, конечно, не могла бы считаться выполненной, если

бы мы ограничили себя только этим единственным случаем, ибо в конце концов объектом нападения может стать и не Польша».

Далее Чемберлен указал, что последние события «породили беспокойство и неуверенность относительно будущих намерений Германии во всех соседних с нею государствах. Каковы бы ни были результаты переговоров, которые проходят сейчас между английским правительством и правительствами других стран, они не содержат никакой угрозы для Германии до тех пор, пока Германия будет добрым соседом». Касаясь разговоров о «политике окружения» Германии, Чемберлен сказал: «Подобные заявления являются фантастическими. Это не политика окружения Германия, а политика самозащиты».

Относительно взаимоотношений Англии и Советского Союза, Чемберлен заявил, что хотя идеологические разногласия существуют, «дело обстоит таким образом, что эти разногласия не имеют значения при решении вопроса об отпоре агрессии».

Выступившие вслед за Чемберленом лидер либералов Синклер, Уинстон Черчилль, Ллойд Джордж, Иден говорили о необходимости преодоления разногласий с Советским Союзом, о том, что только во взаимодействии с ним можно предотвратить войну 219 .

4 апреля Литвинов принял Гжибовского по его просьбе. Посол сказал, что правительство Польши официально отклонило предложение Англии о декларации четырех держав. Однако это относится к тем комбинациям, которые направлены исключительно против Германии. Возвращаясь к вопросу о том, упомянула ли Польша в ответе английскому правительству, что она отказывается также от участия в комбинациях, направленных против СССР, Гжибовский зачитал инструкцию своего правительства, и, вместо того, чтобы ответить прямо, сослался на зарубежную прессу. Посол показал наркому газеты «Тан» и «Таймс», где говорилось, что Польша отклонила требования о Данциге, о постройке автострады через «коридор» и о присоединении Польши к антикоминтерновскому пакту.

Литвинов спросил, насколько эти сообщения иностранных газет достоверны? Гжибовский ответил, что эти газеты обычно хорошо информированы и добавил, что сугубо отрицательное отношение Польши к антикоминтерновскому пакту хорошо известно европейским государствам и участникам пакта. На язвительный вопрос Литвинова: «Известно ли это им также из газет?», Гжибовский ответил, что это известно им от польского правительства. На другой не менее язвительный вопрос о реакции Польши на требования Германии, посол указал, что Польша ответила мобилизацией, и что польское правительство отказалась даже вести переговоры по этим требованиям. Конфиденциально и «в частном порядке» он добавил, что если Германия не откажется от своих намерений начать войну в Восточной Европе, то военных сил Советского Союза и Польши будет вполне достаточно для того, чтобы воспрепятствовать этим агрессии. Если же речь идет об агрессии Германии против западных стран, то каждое государство должно брать на себя лишь конкретные и точные обязательства.

Литвинов сказал, что он понял ответ в том смысле, что Польша не намерена примыкать ни к каким блокам государств, в которых будет представлен Советский Союз, направленных против Германии. Даже в восстановленном виде польская формулировка вряд ли найдет понимание и одобрение в Кремле. Литвинов сказал: «Вам должно быть известно, что так называемый антикоминтерновский пакт отнюдь не направлен против СССР или исключительно против него. Он направлен также против Франции и Англии, и даже Соединенных Штатов. Это доказано тем спором, который сейчас ведут участники пакта, каждый из которых хочет, чтобы острие пакта было направлено против наиболее интересующего его противника». Значит, Польша отказывается участвовать не в антисоветском блоке государств, а в таком блоке, который направлен против ряда миролюбивых государств, что не может не радовать советское руководство. В то же время в Кремле знают, что в свое время Польша готова была примкнуть, и даже вела агитацию за так называемый «пакт пяти» в составе Англии, Франции, Германии, Италии и Польши. (Литвинов лукавит, намеренно или нет, включая Польшу в «пакт четырех», в котором Польша никогда не состояла, и вряд ли глава советского внешнеполитического ведомства этого не знал. – Л.П.). Нарком подчеркнул, что подобная комбинация была бы направлена против СССР. Однако СССР понимает, что Польша меняет свою прежнюю политику равновесия, если она соглашается заключить пакт о взаимопомощи с Англией в момент наибольшего обострения англо-германских отношений. Обязуясь в случае агрессии помогать Англии и Франции, Польша может быть вовлечена и в борьбу против Италии, выступающей на стороне Германии. В то же время, если Германия начнет агрессию против прибалтийских государств, а Польша захочет этому помешать, она обязательно обратится за помощью к своим нынешним союзникам – Англии и Франции. Таким образом, не прекращая разговоров о нейтралитете и равновесии, правительство Польши, помимо своего желания, становится на путь коллективной безопасности.