Леонид Павлов - Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну?

В то же время, Сталин, не желая видеть иного способа, кроме военного, упорно настаивал на участии Польши в антигитлеровском блоке, выдвигая, по сути дела, неприемлемые для нее условия, на которые Варшава заведомо бы не согласилась. Упорство, с каким Москва добивалась привлечения Польши, зная, что этого участия не будет ни в каком виде, напугало Варшаву куда больше, чем посягательства Гитлера. Кроме того, это дает основание предположить, что Сталин преследовал совсем иные цели.

2 апреля французский поверенный в Москве Жан Пайяр направил Бонне телеграмму, в которой со слов Сидса рассказывал о его встрече с Литвиновым, и сообщал, что во время беседы нарком вскользь упомянул, что, в конечном счете, политика изоляции может быть самой выгодной для СССР. Этой шуткой нарком стремился стимулировать усердие Сидса, но шутки Литвинова почти всегда указывают на альтернативные направления в ходе мыслей советских руководителей. Пайяр пришел к такому выводу исходя из некоторых намеков, сделанных ему наркомом, и передающих в более или менее точной форме тот же недоверчивый настрой. Вспоминая о Мюнхене, Советское правительство в некоторых отношениях находится под впечатлением, что его то приближают, то отстраняют, что с ним ведут игру и что даже у кое-кого может быть задняя мысль скомпрометировать его по отношению к Германии, с тем, чтобы еще больше изолировать. В то же время, если СССР и готов действовать совместно с другими миролюбивыми державами и разделить вместе с ними риск, то он вовсе не желает «служить громоотводом». Во 2-м пункте программы Сталина о задачах компартии (имеется ввиду речь на XVIII съезде ВКП(б). – Л.П.) эта озабоченность выражена достаточно отчетливо. Обеспокоенность явно прослеживается и в газетных публикациях, требующих конкретных действий, а не заявлений со стороны западных держав. После событий в Чехословакии в связи с решительной позицией Франции, Англии и США в СССР произошло отчетливое возрождение идеи коллективной безопасности. Вместе с тем была отмечена некоторая непоследовательность в линии западных государств и возникли сомнения. Пайяр советовал Бонне несколько успокоить Кремль 212 .

Литвинов, как опытный дипломат, в совершенстве владел искусством скрывать свои мысли. Но во время встречи с Сидсом, он, похоже, проговорился, сказав, что политика изоляции может быть самой выгодной для Советского Союза. Эту оговорку можно было и не заметить, посчитать досадной оплошностью, если бы не вся предыдущая и вся последующая политика Кремля, делавшего все для того, чтобы и в самом деле оказаться в международной изоляции. Позиция достаточно удобная, чтобы можно было говорить о враждебном окружении, что СССР – осажденный лагерь.

3 апреля начальник верховного командования вооруженных сил Германии генерал-полковник Вильгельм Кейтель 213 подписал инструкцию для вооруженных сил на период 1939–1940 годы.

1. Разработка [плана] должна проходить таким образом, чтобы осуществление операции было возможно в любое время, начиная с 1 сентября 1939 года

2. На верховное командование вооруженных сил возлагается задача разработать точную таблицу взаимодействия по плану «Вайс» и обеспечить взаимодействие во времени между тремя видами вооруженных сил.

3. Свои соображения и материалы для таблиц взаимодействия командующие видами вооруженных сил должны представить верховному командованию вооруженных сил к 1 мая 1939 года».

В инструкции указывалось, что Часть I («Обеспечение границы») и часть III («Данциг») будут разосланы в середине апреля. Отмечалось также, что инструкция для вооруженных сил о единой подготовке военных действий на период 1939–1940 гг. перерабатывается 214 .

Забавные зигзаги делает порой история: в 1939 году в чине генерал-полковника Кейтель подписал военный документ, положивший, по сути, начало Второй мировой войне. Он же, уже в чине генерал-фельдмаршала через шесть лет подписал Акт о безоговорочной капитуляции Германии, означавший победу антигитлеровской коалиции, и положивший конец Второй мировой войне в Европе. И кому после этого придет в голову заподозрить старушку Клио в несправедливости?

3 апреля Литвинов направил Сталину и Молотову секретную записку: «За границей распространяется убеждение в том, что о помощи Польше, в случае нападения на нее, можно с нами заранее не разговаривать и что мы автоматически будем снабжать Польшу оружием, авиацией и т. п.» Нарком предлагал рассеять эти предположения, опубликовав опровержение ТАСС 215 , каковое Опровержение и было опубликовано на следующий день: