timeline

“You check him for heavy metals, Bev? Because this could be toxic exposure to heavy metals. Cadmium, or arsenic. That would explain the fingers, and also his dementia.”

— Да, — согласилась она. — Если бы его обнаружили не летом в жаркой пустыне, то я сказала бы, что это обморожение.

— Бев, вы проверили его на присутствие тяжелых металлов? Это могло быть отравление тяжелыми металлами. Кадмием или мышьяком. Этим можно было бы объяснить состояние пальцев, а также и слабоумие.

“I drew the samples. But heavy metals go to UNH in Albuquerque. I won't have the report back for seventy-two hours.”

— Я взяла пробы. Но анализ на тяжелые металлы делают только в Альбукерке. Ответ поступит не раньше чем через семьдесят два часа.

“You have any ID, medical history, anything?”

“Nothing. We put a missing persons out on him, and we transmitted his fingerprints to Washington for a database check, but that could take a week.”

Nieto nodded. “And when he was agitated, babbling? What'd he say?”

— У него был какой-нибудь документ, медицинская карточка, хоть что-нибудь?

— Ничего. Мы передали приметы в полицию, отправили факс с отпечатками пальцев в Вашингтон на проверку по базе данных, но на поиски может потребоваться неделя.

Ньето кивнул.

— А что он говорил, когда находился в возбуждении, что-то бормотал?

“It was all rhymes, the same things over. Something about Gordon and Stanley. And then he would say,” ‘Quondam phone makes me roam.’”

“Quondam? Isn't that Latin?”

She shrugged. “It's a long time since I was in church.”

— Какие-то рифмованные фразы, в общем-то, одни и те же. Что-то насчет Гордона и Стэнли. А потом он добавлял: «Квазителефон выгнал меня вон».

— Квази? Разве это не латынь?

Она пожала плечами.

— Я уже давно не бывала в церкви.

“I think quondam is a word in Latin,” Nieto said.

And then they heard a voice say, “Excuse me?” It was the bespectacled kid in the bed across the hall, sitting with his mother.

— Мне кажется, что «квази» — это слово из латинского языка, — пояснил Ньето.

Тут они услышали негромкий голос:

— Простите, пожалуйста. — Это был очкастый мальчик, сидевший в обществе матери на кровати в другом конце палаты.

“We're still waiting for the surgeon to come in, Kevin,” Beverly said to him. “Then we can set your arm.”

“He wasn't saying ‘quondam phone,’” the kid said. “He was saying ‘quantum foam.’”

— Кевин, хирург еще не освободился, — сказала Беверли. — Как только он придет, мы наложим на твою руку гипс.

— Он не говорил «квазителефон», — сообщил мальчик. — Он говорил «квантовый фон».

“What?”

“Quantum foam. He was saying ‘quantum foam.’”

They went over to him. Nieto seemed amused. “And what, exactly, is quantum foam?”

— Что?

— Квантовый фон. Он говорил: «Квантовый фон».

Они подошли к ребенку. У Ньето был удивленный вид.

— Но что же такое этот «квантовый фон»?

The kid looked at them earnestly, blinking behind his glasses. “At very small, subatomic dimensions, the structure of space-time is irregular. It's not smooth, it's sort of bubbly and foamy. And because it's way down at the quantum level, it's called quantum foam.”

Мальчик смотрел на них честными глазами из-под очков.

— Вообще-то, надо говорить не «квантовый фон», а «квантовая пена». В мельчайших субатомных измерениях структура пространства-времени имеет иррегулярный характер. Оно не гладкое, а скорее пузырящееся и пенистое. Ну и потому, что все это происходит уже на квантовом уровне, это называют «квантовой пеной».

“How old are you?” Nieto said.

“Eleven.”

His mother said, “He reads a lot. His father's at Los Alamos.”

— Сколько тебе лет? — спросил Ньето.

— Одиннадцать.

— Он много читает, — сообщила его мать. — Отец у него работает в Лос-Аламосе.

Nieto nodded. “And what's the point of this quantum foam, Kevin?”

“There isn't any point,” the kid said. “It's just how the universe is, at the subatomic level.”

“Why would this old guy be talking about it?”

Ньето кивнул.

— И что является частицей этой квантовой пены, Кевин?

— У нее нет частиц, — сказал мальчик. — Это в точности то же самое, что и вселенная, только на субатомном уровне.

— Но с какой стати этот старик рассуждал о таких вещах?

“Because he's a well-known physicist,” Wauneka said, coming toward them. He glanced at a sheet of paper in his hand. “It just came in on the M. P. D. Joseph A. Traub, seventy-one years old, materials physicist. Specialist in superconducting metals. Reported missing by his employer, ITC Research in Black Rock, around noon today.”

— Потому что он известный физик, — объявил вошедший в палату Уонека. Он заглянул в листок бумаги, который держал в руке. — Только что пришло сообщение по спецсвязи: Джозеф А. Трауб, семидесяти одного года, физик-материаловед. Специалист по сверхпроводимости металлов. Сообщение об исчезновении передано с его места работы, из Исследовательского центра МТК в Блэк-Рок, сегодня сразу после полудня.

“Black Rock? That's way over near Sandia.” It was several hours away, in central New Mexico. “How the hell did this guy get to Corazon Canyon in Arizona?”

“I don't know,” Beverly said. “But he's—”

The alarms began to sound.

— Блэк-Рок? Это же около Сандии. Этот город находится в нескольких часах пути, в центре Нью-Мексико, совсем рядом с Альбукерке. Какого черта этот старик делал в Корасон-каньоне на границе с Аризоной?