В. Бирюк - Стрелка

Разведка греков оперативно донесла («узнали стороной») о смерти предыдущего митрополита, а бюрократия — редкий случай — немедленно провернулась. Видать, конторских сильно шпыняли по этой теме.

Из Константинополя прислали посла с богатыми дарами, который именем императора (только патриарха — уже недостаточно) умолял нашего князя принять благословение от святой Софии Константинопольской, т. е. посланного оттуда митрополита.

Ростик отвечал (летописец без смягчений от монархиста и «миролюба» Карамзина):

«В настоящий раз ради чести и любви царской приму, но если вперед без нашего ведома и соизволения патриарх поставит на Русь митрополита, то не только не примем его, а постановим за неизменное правило избирать и ставить митрополита епископам русским, с повеления великого князя».

Самая первая реакция Ростика, в форме нормального национального пожелания дальнего пути с указанием интимной точки прибытия — в летописи не попала.

Так кончились (в 1164 г.) долговременные смуты в русской митрополии, начавшиеся с попытки церковника применить интердикт на «Святой Руси».

Согласие Ростика на принятие митрополита «от греков» обеспечивалось не только «пряником» — богатыми дарами и «любовью царской», но и «кнутом» — Федей Ростовским.

Федя устроил у греков «мордобой с отягчающими». Заставил Патриарха и Императора, бывших в тот момент в Болгарии, провести богословский «разбор полётов» по теме «пост в середу и в пяток», размахивая «итоговым коммюнике» поймал своего Ростовского противника — Леонтия, и утопил в Дунае.

Засим потребовал себе митрополичью шапку.

Оцените душевные муки Луки Хрисоверга — Константинопольского Патриарха:

– Псих же! Куда такого?!

«Разве что послом в Тунис. А куда его ещё?». Где у нас нынче «тунис»…?

В Киеве Ростик всё сильнее привечает Климента, «схизматика». Игумен Поликарп, с которым князь еженедельно вкушает трапезу, промывает государю мозги по теме: «А на хрена нам греки?». И государь… — склоняет благосклонный слух свой к речам досточтимого настоятеля. Всё едва держится.

Дать Феде митру — Ростик пошлёт матерно, выгонит митрополита-грека и поставит своего.

Не дать Феде митру — Ростик потерпит пока этот грек помрёт, но следующего митрополита («В настоящий раз приму, но если вперед…») поставит сам, и Русь уйдёт из-под власти патриархата.

«„Да“ и „нет“ не говорить, чёрно-белого не брать… Что желаете купить?» — старинная русская игра на сообразительность. В Византии в неё тоже играют.

Патриарх велел прочитать послания Боголюбского, привезённые Федей, на Соборе в Константинополе. После заседаний и совещаний написал ответное послание к нашему князю, восхвалял его и благодарил за ревность по вере и благочестии, за построение церквей и монастырей, за десятину, которую определил он соборной церкви владимирской.

«Но… Божественные правила святых апостолов и святых отцов повелевают сохранять целыми и неприкосновенными пределы как епископий, так и митрополий…».

И тыр с пыром, и протчая, и протчая, с превеликим уважением и уверениями в сердечной дружбе и неизменной благосклонности…

Тогда Феодор начал умолять, чтобы патриарх поставил его хоть епископом в Ростов. «С паршивой овцы — хоть шерсти клок» — русская народная мудрость.

Патриарх уступил. Или — сыграл? На особенностях психики конкретного собеседника?

Теперь, если Ростик дёрнется в сторону автокефальности Русской церкви — опа! — у нас вторая Русская церковь есть. Правильная, с благодатью. От самого Иоанна Крестителя!

Я уже рассказывал про схему рОзлива «божьей благодати» в православии.

Новопоставленный епископ, не заезжая в Киев за благословением митрополита, прибыл прямо в Ростов и сел на епископской кафедре.

«Новая метла — по новому метёт» — русская народная мудрость. Но кто видел как метёт «старая метла», дорвавшаяся, наконец, до власти и взбесившийся по-новому?

Ещё в прошлом году Кастуся из Московской Литвы потащили на его «историческую родину» — делать из ребёнка законченного перуниста, приговаривая: «Федя вернётся — такое начнётся!». Здешние жители знали этого человека, предвидели. Боялись заранее. И были правы.

Для начала Федя сжёг пол-Ростова.

Как там про крещение Новгорода: «Добрыня крестил мечом, а Путята огнём»?

Добрыни у Феди не было. Поэтому просто сожгли Чудской конец. Ещё выжгли остров напротив города. Потом принялись за деревни в округе. Выбор у людей простой: или — крестись, или — проваливай.