В. Бирюк - Стрелка

Это «проваливай» — и было первоначально записано в «Русской Правде» под именем высшей меры — «поток и разграбление». Человек с семейством изгоняется из общины, лишается полностью имущества, прав, защиты закона… Изверг — извергнутый из рода.

Дальнейшая жизнь… при тотальной распространённости родоплеменной ксенофобии… недалеко и недолго.

Местные язычники… русской «вышки» в Федином исполнении — испугались. Многие — побежали. Целиком — целыми «мирами».

Похоже, что эскапада эмира Булгара Ибрагима — следствие вспышки Фединого энтузиазма.

Сорванные с места местные меря побежали теми же путями, которыми полтора века назад соплеменники их предков уходили от Авраамия Ростовского. К родственникам — горной мари, которых называют черемисами. Плакались там о приступе христовой проповеди и привирали про неустроенность русской земли. Вот эмир и возбудился. Отвоёвывать своё, исконно-посконное — Окскую Стрелку.

Когда-то на Стрелке стоял хазарский пост. Потом была булгарская крепостица. Наши сожгли её лет сто назад. Булгары в отместку сожгли Муром. Вроде — все квиты. Но вот, велесовы язычники бегут к мусульманскому эмиру, тот вспоминает о давних обидах и объявляет джихад христианам.

Река — система сообщающихся сосудов. Не только для воды, но и для народов, населяющих её берега.

В результате — я сижу на песчаном пляжу, щурюсь на теплое солнышко и жду: когда ж это ритуальная тягомотина закончится. А пока прикидываю дальнейший жизненный путь данного персонажа, главного оратора сегодняшней… оратории, епископа-поджигателя.

«Андрей Боголюбский, хотя и был недоволен митрополитом Киевским и весьма сильно любил Феодора, но убеждал его сходить в Киев и принять там благословение от русского первосвятителя ради порядка церковного. Феодор не послушался и говорил: „Сам патриарх меня поставил и благословил во епископа, на что мне благословение митрополита?“».

Патриарх Лука Хрисоверг своим прямым рукоположением Ростовского епископа сломал церковную иерархию на Руси. Теперь Федя уверен, что митрополит ему не указчик. Что он может всё. Вот он и разворачивается:

«начал запрещать священнослужение игуменам и пресвитерам и даже проклинать их, велел запереть церкви во всем Владимире, так что богослужение в городе прекратилось, принялся грабить богатых людей без всякого разбора, а тех, которые осмеливались противиться ему, предавал неслыханным казням: одних распинал на досках и стенах, другим отсекал руки и ноги, третьим выжигал глаза, четвертых варил в котлах или ссылал на заточение. Напрасно Боголюбский несколько раз старался образумить своего прежнего любимца. Феодор не только не слушался, но даже укорял и порицал самого князя и будто бы в безумном ослеплении открыто изрекал в церкви хулы на святых Божиих, на Пресвятую Богородицу и самого Господа Бога».

У Андрея кончится терпение, он поймает Федю и отправит в Киев на суд.

«Но Феодор не только не покаялся, но будто бы продолжил еще умножать свои ереси и ожесточение. Тогда митрополит приговорил его к смертной казни. Феодору отрезали язык и правую руку, выкололи глаза, отсекли голову…

Трудно поверить, чтобы вины этого несчастного епископа не были преувеличены в сказаниях о нем, чтобы князь Андрей дозволил ему в своей области такие поразительные злодейства, и сам он, не потерявши смысла, мог изрыгать такие богохульства, какие ему приписываются…».

Я солидарен с Макарием: не верю. Русская церковь в эту эпоху не использует такой набор казней. Вообще, смертная казнь отсутствует и в «Уставе церковном», и в «Русской Правде». Сказано же в «Заповедях»: «не убий».

Зачем? Непотребного священника вкидывают в поруб. Где он и дохнет от холода и голода. Чисто по воле божьей в отсутствии отопления и пропитания.

Если нужна публичная казнь — кнутобитие. 400 ударов кнутом — гарантированная зрелищная смерть с многократным запасом. Кнутобойцы работают медленно — 20–30 ударов в час. Народное развлечение на весь световой день, от восхода до заката. Такие наказания в церковной практике на Руси встречаются.

Жестокость Фединого отношения к нынешним язычникам выглядит глупо: какого-либо открытого противодействия со стороны язычества святая вера уже не встречает. Если по временам являлись еще волхвы, то уже не как защитники древних языческих верований и враги христианства, а только как кудесники и знахари, усвоявшие себе силу чудесных врачеваний; не видно, чтобы они вооружались против святой веры.