Елена Арсеньева - Приключения Клеопатры

Рубрику «СТ» вел Григорий Лучников».

Стрелец снял телеочки – и стерильный, бледно-голубой мир лечебницы показался ему вдруг таким безликим, скучным – до тошноты! – после сине-золотого сверканья, что он чуть не застонал.

Булгарин сидел в своем кресле, потирая усталые веки, но внезапно Стрелец заметил, что гость исподтишка наблюдает за ним.

– Пожалуй, я ошибся, – сказал Булгарин как ни в чем не бывало, поймав взгляд Стрельца. – Краски имели тут не последнее значение.

– Зачем вы мне это показали? – спросил Стрелец, может быть, излишне резко. Булгарин помолчал.

– А то вы не догадались!

Теперь на некоторое время замолк Стрелец. Потом с запинкой проговорил:

– Кажется, начинаю догадываться. Номер телефона (я уже начал привыкать к этому нелепому словосочетанию!) который обозначен в конце статьи, – тот же самый номер, который был начертан на небесах во время трансляции из Сферы! И вы полагаете, что он не случайно был явлен именно мне?

– Полагаю, что так.

– А почему?

Булгарин обезоруженно развел руками:

– Узнать можно только с вашей помощью.

– Это как же? – озадачился Стрелец.

– Если согласны, можете совершить небольшое путешествие и все выяснить доподлинно.

– Куда это? Какое путешествие?

– Да в Прошлое.

На секунду Стрельцу показалось, что он участвует в третьесортном фантастическом сериале. Он усмехнулся, чувствуя неловкость за Булгарина:

– Эка вы… без предисловий, ба-бах – и в Прошлое. Легко ли?

Булгарин ответил на его усмешку холодноватым мерцанием своих непроницаемых глаз:

– Зачем же нам разворачивать дешевые диалоги? Слава богу, в наш-то век люди могут позволить себе роскошь понимать друг друга с полуслова! Впрочем, ежели желаете, могу провести убедительную беседу с вами. Это тем более легко, что каждое ваше душевное движение, сударь, мне ясно и понятно. Вы не смогли уничтожить Светлую Деву – вас вынудили стрелять. Вы не исполнены жажды мести к пришелице. Прекрасно понимаете, что залп огня – лишь естественная защитная реакция с ее стороны. Теперь: вы безотрывно – и сочувственно, я наблюдал, – следили за игрой коней золотых… Душа ваша готова отозвать на зов Неведомого! Человеку уровня этих «покорителей голубых дорог», как говаривали два века назад, даже уровня вашего режиссера я не рискнул бы предложить путешествие во Времени. Да и не смог бы: ведь не им были явлены знаки… А вы, конечно, приметили в этой картинке, – он кивнул на мутно-синий квадратик, – еще кое-что знакомое кроме знаменитого номера?

– Да. Руку, – тотчас отозвался Стрелец. – Ту ладонь, что остановила самолет Ишкина и Алова, или как их там, этих нечестивцев… И голос, голос! Я б его и сквозь сон узнал!

Он опомнился, отнял ладони от груди. Булгарин смотрел на него странно внимательно:

– Да. Я понимаю! Ведь этот же голос пел о корабле Соловья Будимеровича.

– Какого еще Соловья?

– Героя древнерусских былин киевского цикла. Корабль «инопланетянки» распевал слова одной такой былины. Да, наша гостья небесная или даже занебесная весьма искушена в земной лексике и фразеологии. А ее наряд? А прялка, кудель – да, облачная, но кудель? А нож, которым она резала небесные руны, подобно скандинавской валькирии? А эта французская фраза – изысканная, я бы сказал, салонная? Похоже, были, были уже встречи… Или хотя бы попытки их, нам оставшиеся неизвестными! Но, согласитесь, все эти приметы не могут быть зацепками – кроме номера телефона. В самом деле, по нескольким французским словам не определишь, кто обучил языку нашу межпланетную странницу. Поэтому только в одном существует хотя бы небольшая вероятность попадания в очко: 90-е годы позапрошлого века, Обимурск, Лучников из редакции журнала «Фантастика». И ведет-то он «Сферу таинственного»! А? Дивное совпадение?

– Знаете, я в это не верю! – отмахнулся Стрелец. – Все это фарс какой-то. Вы предлагаете мне путешествие в никуда, в пустоту, за ничем. Все мертво там давно, что было. Я не верю, что прах мыслей и пепел чувств можно воскресить ради праздного любопытства.

– Я понимаю, что именно тяготит ваше воображение, – Булгарин быстро прошелся по палате, и Стрелец наконец-то понял, что гость его тоже крайне взволнован. – Поверьте, не в праздном любопытстве дело. Впервые за всю историю планеты есть такой явный намек на Контакт. И не просто с Внеземельем, а с Внеземельем потусторонним, сказал бы я… А что касается в «никуда» и за «ничем»… Признавая существование ничто , мы скорее признаем существование нечто . Ведь если ничто есть, оно уже наполнено каким-нибудь содержанием, верно? Оно уже не ничто! Поверьте, нет ничего на свете, что исчезло бы без следа, не оставив его на месте своего исчезновения, за тысячу ли световых лет от него… или через два-три века после.