Елена Арсеньева - Приключения Клеопатры

Картинка оказалась четкой, цвета насыщенными, несмотря на опасения Булгарина. Перед глазами Стрельца появилась, судя по всему, журнальная страница с крупным заголовком: «СФЕРА ТАИНСТВЕННОГО» . Далее было набрано помельче: «Кони… за облаками?» И следовал текст:

«Сегодня гостями нашей рубрики стали летчики-испытатели – люди необычной профессии, первооткрыватели Небесных дорог, как говорится. Мало кто из нас в силах вообразить тот невероятный, фантастический мир, который открывается взору пилота, когда он на своем сверхзвуковом самолете поднимается в запредельные выси и видит красоту вечного неба…»

Стрелец обратил внимание, что страница имела заметный желтоватый оттенок, шрифт – непривычные начертания. Да еще это доисторическое название – «сверхзвуковой самолет»… Ясно – это страница из старинного журнала, возможно, той же поры, что и загадочный номер телефона.

Тем временем теле-очки начали переводить текст в изображение, и Стрелец увидел двух пилотов в гермошлемах и комбинезонах под прозрачным фонарем крючконосого, подобного хищной птице, самолета. Он уж знал, что фамилии их Ишкин и Алов, летели они на спарке, потому что Алов являлся инструктором, а Ишкин должен был под его присмотром выполнить программу ночного полета. Впрочем, все это были сведения, не имеющие отношения к действию, а пока Стрелец словно бы сделался неосязаемым третьим в двухместной кабине.

Поглядев вниз, на стремительно уходящую Землю, он увидел, что из-за облаков вышла луна – и сразу сдернула черное бархатное покрывало, все тихо засияло. Темная грива тайги раскинулась вдоль гладкой, словно бы расплавленным серебром наполненной реки.

Но вот самолет круто пошел ввысь. Многоокое небо смотрело в лицо Стрельцу. Звездисто было, как только бывает сентябрьскими ночами над Обимуром. Самолет двигался на восток, навстречу утру, и линию горизонта вдруг кто-то прочертил необычайно тонкой золотой линией. Там поднималось солнце.

Сладостное оцепенение прервалось восклицанием Ишкина. Позади него стонал от изумления Алов.

Золотое лезвие рассвета, чудилось, просекло насквозь купол ночи. Словно бы там, за черным, непроницаемым пологом, клубился густой туман, дотоле сокровенный от взоров людей. И вот сейчас туман этот, подобный белому яблоневому цветению, медленно, но неостановимо проницал в узкую светящуюся щель.

Неподвижные и незаходимые звезды стали вокруг самолета – круговращение небес как бы замедлилось. Мотор работал, но и оба пилота, и Стрелец вместе с ними чуяли, что все замерло в эти мгновения – все, кроме движения белого, белоснежного тумана.

Уже весь ночной шатер заполонила легкая дымка, когда Ишкин и Алов вдруг заметили, что светлая черта расширяется, а туман вокруг нее сгущается, все более насыщаясь огнистым сиянием.

То ли крылья свои распростерла птица златоперая? То ли солнечная река гонит волны за край небес? То ли Вселенская Осень вызвала листопад во всех звездных садах разом?

Круче туманные клубы, четче очертания… Золотая грива плещется, в кольца свивается, золотистая шея, словно тугой лук, изогнута, горят жаркие глаза, искры-звезды разлетаются из-под копыт двух коней рассветных, что пустились вскачь по небесному, вмиг посветлевшему полю, по синим его волнам. И вьется вокруг них непредставимый в этих заоблачных высях ветер – стремительный, шумящий, порывистый ветер, третий соперник в зазвездной скачке.

Ветер бушевал, как рать в поле бранном, но не мешал протяжным прыжкам, и касаньям, и столкновеньям, и сплетеньям двух золотых облачных коней, увлеченных игрою любовной.

Ушли давно звезды, сокрылись, словно потревоженные звери-зверяницы, а кони то смыкали грудь с грудью, то возносились в немыслимые выси. вновь низвергались оттуда каскадами ослепительных прыжков, свивали волнистые хвосты и гривы, так что чудилось, это две высоты небесные сходились в жаркой схватке – смертной ли, жизнетворящей ли, – и колебались своды Вселенские этим буйным сладострастием!

Но странные, хлюпающие звуки грубо вторглись в восторженное созерцание Стрельца. Это Алов хихикал, и Стрельцу почудилось, что, хоть и разделяет Алова и Ишкина перегородка, инструктор подталкивает в бок своего подопечного, тыча при этом пальцем в дивные картины.

Ветер Вселенский бил, речи пакостные уносил, однако же разобрал Стрелец, что Алов подбивает Ишкина позабавиться, бросить хищную машину на самозабвенную пару в самый миг божественного слияния – и разогнать, испугать, помешать, запакостить!..