Алан Ноус - Stella Splendens

Мокрые от слез глаза малыша Арнольда на мгновение замерли и округлились. Если Бог есть, то сегодня он был на его стороне, сомнений нет.

Тот звук у изгороди. Собака перепрыгнула через изгородь и порвала шкуру на боку, своим ударом она вышибла конверт из прутьев и он, по случайности, прилип к кровоточащему боку обезумевшей собаки. Пока люди сбегались, Арнольд, успел протянуть руку и вырвать конверт, пропитавшийся кровью бешеного пса.

Незаметно улизнув от толпы зевак, собравшихся идти к фон Граффу, Арни, побитый жизнью, весь в пыли, не думавший о содержимом своей руки, брел по улице, его мысли были о доме, он хотел домой, к маме и сестрам-забиякам. Сегодня он понял как их всех любит, даже Ангелу, самую задиристую, с ее рыжими веснушками.

– Эй, мальчик, с тобой все в порядке?

Арнольд поднял голову на голос. В его голове все встало на место. Алоис Эргарт. Сам, целый, прямо перед ним, готовый получить посылку.

Арни разбежался и плюхнул в руку ничего не успевшего понять Алоиса конверт, и смылся.

«Курьер, каких не видывал свет», – подумал про себя Арнольд, заходя в дом. Та весна была насквозь пропитана ложью.

«Дорогой Алоис, я вынуждена искать у Вас прощения за свое поведение. Ваше признание стало полной неожиданностью для меня. Я потеряла равновесие духа, ведь в моей жизни никогда не было ничего подобного. Прошу Вас, если вы еще не утратили вашей решимости, то не откажите мне в просьбе. Можем ли мы еще раз встретиться с Вами у Рыночной церкви завтра? Я буду ждать Вас вечером, за западной стеной в 3 часа после полудня. Стерегитесь моего Отца. Думаю, вы догадываетесь почему.

С уважением, Р. Крист»

Алоис еще долго не засыпал, прокручивая в голове текст письма снова и снова. И только когда на горизонте поднималась заря, ему удалось сомкнуть глаза.

В эту ночь Ребекка молилась у своей постели особенно долго. Красные колени сильно болели, ворс ковра казалось, был металлической стружкой.

Ей снова снилась она. Черная Дева Мария. Без голоса, без взгляда, без слуха. Черным монументом она высилась от небес до земли, мертвая и неподвижная. Черная вуаль, как ночь укрывала мраморный лик Марии. Безразличное, невоодушевленное лицо не отражало никаких мыслей. Ребекка никогда не могла понять чего хочет от нее Святая, ибо глаза Марии не видели ничего. Ребекка упала на колени, но нужные слова закончились. «Почему святая дева молчит? – думала Ребекка – пусть она даст мне откровение!»

Каждый раз, когда Черная Дева Мария приходила к ней во сне, слезы лились из глаз Ребекки.

Ночью ей снился кошмар, это она поняла по мокрым пятнам на подушке. Она никогда не могла вспомнить своих кошмаров, и это было ее благословением. Так она считала, ведь ангелы благоволят священникам и их дочкам (соответственно избавляют от кошмаров).

Во многом Ребекка полагалась на волю Божию, но некоторые вещи все же надо было делать самой. Например сегодня ее ожидала судьбоносная встреча с юношей, который поселился в ее нежном сердце. И (к большому сожалению) ангелы здесь были ей не помощники.

В маленьком зеркале в ванной нельзя, конечно, увидеть всего себя, но juste un peu… Наплевав на вульгарность своих мыслей, она встала и присмотрелась к своему лицу в отражении, прикидывая возможный план работ kosmetika…

Солнечный свет ровно ложился на ее лицо и она тщательно всматривалась в себя сверху вниз. Ровный бледный высокий лоб. С довольно симпатичным изгибом, светлые брови. Правильной формы нос, без горбинок, ровные крылья, след веснушек, длинная переносица. Может ли ему это нравиться? Пожалуй. Юная красавица отступила на шаг от зеркала и приложила холодные и мокрые ладони к пылающим скулам. В глазах стояла слезная пелена.

Сомнения уже почти покинули ее, но стыд сжимал горло чугунным хватом. Она шумно вдохнула носом и, плавно выдохнув, снова принялась рассматривать себя в убогом зеркальце, похожем на кривой осколок витража.

Розовые от волнения щеки нельзя было назвать некрасивыми, но было в них что-то мужское, а светлые завитушки смахивали на бакенбарды, усиливая сходство с мужчиной. Яблочно-красные губы, белые ровные и крепкие зубы, всё как у отца. Подбородок делал рот выразительным, ровная ложбинка посередине и…

УСЫ? С первого взгляда незаметные, но все же при ближайшем рассмотрении можно их увидеть. Похожие на пушок гусеницы, на пух кошачьих лапок, черные как смоль УСЫ. Почему никто не говорил ей об этом??? (ПОТОМУ ЧТО ВОКРУГ ОДНИ СЛАБОВИДЯЩИЕ СТАРИКИ ДА ПРОСТИТ ЕЕ ГОСПОДЬ). Может в этом все дело?