Александр Брежнев - Изгой

Потом включаю свет. К старости тоже стал избегать всяких оттенков (когда-то любил красный, потом любил синий). Просто неяркий вечерний свет, ровный, без вспышек и спецэффектов. Никогда не нравились все эти креативные светоколебания, как будто у тебя в доме елка новогодняя или въехала прямо в хату полицейская машина с мигалкой.

Тут не надо спешить включать все сразу. Посиди, братан, вот в этом – в тихом шуме движка, в уютном покое дежурного освещения. Полюби свою машинку – лошадку работящую, дорогую свою красавицу. Осмотри спокойно салон – мягкий белый, с матовым оттенком, потолок, серебристые, под металлику, стены, пол стилизованный под бетонные плиты. Мебели у меня не много – но, дорогая кстати, делали под заказ. Шкафы, столы – все четенько, про кресло немного уже говорил – оно огромное, с регулируемой мягкостью седалища и температурой, вращающееся, катающееся, трансформирующееся в топчан и в минидиван. Гордость моя – кровать, про нее потом.

Откинув голову назад на удобный валик, расслабив ноги, просто свесив их вниз, расслабив руки на подлокотниках, немножко посижу и посмотрю на свое жилище. Бывает, оно надоедает до того, что хочется взорвать все… Но сейчас после «путешествия» мне тут хорошо, комфортно, я доволен собой, всем, что меня окружает. В какой-то момент я чувствую, что улыбаюсь. Немножко правая щека поехала в сторону и губы скривились, правым краем вверх. Лоб чувствует, как по нему пошли морщины – это и есть моя тихая радость. Не знаю, как это выглядит снаружи, но кажется, что у меня сейчас немножко светятся глаза. Не искры восторга, конечно, но такие как бы мерцающие угли самодовольства.

В такой момент очень нравится смотреть на погасшее кострище, где в черной золе бегают крохотные быстрые огоньки – прячутся в безднах, выныривают и искрят. Костер разводить на борту не будем. Для этого момента у меня есть любимая имитация панорамы внешнего обзора. Фирменная вещь. Хорошо сделанная, продуманная до деталей. Как-бы разъезжаются в стороны ставни и открывается вид на окружающий космос. Черная бездна с красными огоньками звезд. В нее можно смотреть бесконечно. Может не настолько долго, но я, оставаясь в кресле, посмотрю в эту бездну минут пять. Сегодня, под настроение, я поставил скорость «как бы своего движения» в этом космосе на ноль, и буду смотреть на неподвижную черную мглу со статичными, звездными искрами. Они, конечно, не статичны. Если смотришь в какой-то кусок черной пустоты, начинаешь там различать со временем, маленькие звездочки, всматриваешься глубже, и видишь еще – программа дорисовывает то пространство, в которое смотришь бесконечно, так, что можно в нем утонуть. Космос завораживает этой бесконечной глубиной, необъятностью, неизмеримым обилием и одновременно простором. Дух захватывает, когда думаешь… Нет не думаешь, а чувствуешь даже, безграничные возможности – куда можно двинуть, чем можно заняться… Там, во все стороны, во все плоскости, по всем осям, куда ни лети, можно лететь до вечно. И везде что-то особенное, не похожие друг на друга миллионы миров. И везде есть чем заняться…

В принципе все необходимое управление машиной умещается на маленьком приборе – клава и монитор 20 см диагональ. Но сейчас включу свою мегапанель управления. Два метра в высоту и пять метров в длину. Почти пятьсот индикаторов, с бегающими циферками и буквами, голограммы графиков состояний, карт, курса. Справа вверху большая плазма. Машина показывает сама как бы новости о своем состоянии. Можно этим управлять и включать обзор разных агрегатов и отсеков, а можно отдать все компьютеру – он сформирует «выпуски новостей о состоянии разных узлов машины, скорости, тангаже и курсе, о внешней обстановке, об объектах с которыми сближаемся… Девушка-ведущая (ее образ я конструировал сам) все рассказывает голосом, внизу экрана бежит бегущая строка с инфой. В общем-то сильно полезной информации тут нет, но эта панель управления создает ощущения «наполненности бытия» событиями. Вот сейчас, например, ведущая Полина сообщает новости о расходе электричества, дает аналитику и прогноз. Насколько хватит аккумуляторов при таком раскладе, а насколько при эдаком. В другом углу показывают ближайшую планету с ее картами и сводкой основных данных.

Виды из окна, новости, мерцание панели управления – оживили меня, вот я встал уже с кресла, прошелся по салону. Мой холодильник – не имитация. Открываю и изучаю круг возможностей. В синем слегка нервном свечении нахожу пельмени и острую капусту. Полкило пельменей послушно отправляются в кастрюлю, где уже бушует готовый ко всему кипяток. Надоели кетчуп, майонез и прочее. Сваренные пельмени заправлю желтым сливочным маслом и сверху насыплю много, больше, чем считается нормальным, черного молотого перца. Со жгучей капустой все это выставлю на сверкающий зеркальный металлический стол. Оснащенный ложкой, заняв боевую позицию сидя на стуле, вступаю во взаимодействие с ужином. Законы физики – одно из немногого в этом мире, что не требует имитации или украшательства. Трансформация энергии может быть разной. Она может перемещаться в пространстве, может трансформироваться из одного вида энергии в другой, например из энергии движения в электрическую, а может изменяться с точки зрения восприятия того, кто ее наблюдает. Но в любом случае, когда где-то убывает, в другом месте прибывает. Я, ненапряжно размышляю об этом, глядя, как пельмени, которые сначала были энергией, наблюдаемой моими глазами, и я с ними взаимодействовал через световые волны, постепенно исчезли, оставив моему взгляду пустую и неинтересную тарелку. Но в то же время ожил впечатлениями живот. Брюхо, про которое, я не вспоминал много часов, теперь слало восторженные месседжи о своей наполненности ощущениями, впечатлениями и пельменями. Если бы у моего живота был бы телефон, а в нем инстаграмм, он бы засыпал сейчас ленту постами, словно сияющая юная девочка, добравшаяся до моря, надевшая новый купальник, и фоткающаяся на новый телефон.