Александр Костин - Смерть Сталина. При чем здесь Брежнев?

После публикации книги «Июнь 1941 года. Десять дней из жизни И.В. Сталина», автор получил несколько откликов на книгу [1] А. Костин. Июнь 1941 года. Десять дней из жизни И.В. Сталина. M.: Эксмо-Алгоритм, 2010. , в которых высказывалось предложение постараться развеять еще один устойчивый миф, который существует вот уже свыше 50 лет— миф о якобы насильственной смерти Иосифа Виссарионовича Сталина. Признаться, я и сам не раз задумывался над этим феноменом, особенно по прочтении очередной сенсационной публикации типа: «Загадка смерти Сталина», «Как убивали Сталина», «За что убили Сталина», «Тайна смерти Сталина», и т. д. и т. п. с различными вариантами комбинации слов— «насильственная смерть», «тайна смерти», «убийство», «отравление», и все это в тесной связи с последними днями (неделями, месяцами) жизни И.В. Сталина.

Перечитав еще раз книги и статьи, повествующие о болезни и смерти вождя, интервью свидетелей последних дней жизни Сталина, а также пересмотрев записи телефильмов, например, «Сталин. Live», я пришел к твердому убеждению, что большинство заключений авторов публикаций о насильственной смерти Сталина являются, как бы помягче выразиться, плодом их необузданной фантазии.

Для такого вывода были следующие основания. Во-первых, все исследователи этой проблемы и авторы многочисленных публикаций до середины 90-х годов прошлого столетия не имели возможности документально подтвердить свои версии, поскольку все материалы, связанные с историей болезни и обстоятельствами смерти Сталина, были засекречены. Мало того, большинство авторов были убеждены, что этих документов не существует в природе, поскольку они в свое время были якобы уничтожены. Спрашивается, на какие документальные источники они могли опереться? Таких источников было не так уж и много, но и они, мягко говоря, были тоже не очень достоверными. По крайней мере, таких источников нам известно всего три, два из них реальные и один виртуальный:

— мемуары Н. С. Хрущева, являющегося единственным свидетелем тех печальных событий, который опубликовал свои воспоминания о последних днях и часах жизни Сталина;

— воспоминания офицеров личной охраны Сталина, которыми они поделились с писателями и историками, пишущими на эту тему, спустя много лет после смерти вождя (далее — Охрана);

— наконец, слухи и легенды, которые стали распространяться сразу же после официальных правительственных сообщений о болезни и смерти Сталина.

Опираясь на эти, весьма и весьма уязвимые источники, авторы публикаций дополняли картину случившейся трагедии своими гипотезами, предположениями и откровенным вымыслом, а более поздние публикации дополнительно «опирались» на более ранние уже как на документальные источники. Короче говоря, они так упорно цитировали друг друга, что отдельные гипотезы и предположения одних авторов становились как бы документальными источниками для последующих версий более поздних авторов.

Во-вторых, при всем многообразии отдельных эпизодов в описании выдвинутых версий о причинах смертельной болезни, поразившей Сталина в начале марта 1953 года, и наступившей смерти вследствие вмешательства тех или иных конкретных людей, в качестве основных виновников, якобы ответственных за организацию и осуществление убийства Сталина, называют либо Л.П. Берию, либо Н.С. Хрущева. Есть, конечно, и другие варианты, например, Хрущев с Микояном, «триумвират»: Берия, Маленков, Хрущев, да еще «примкнувший» к ним Булганин и т. д. Но главный водораздел версий всей пишущей на эту тему братии проходит именно по линии «берияфобы» — «берияфилы», поскольку исследователи, относящиеся к сообществу «берияфобов», яростно критикуют и клеймят коллег из сообщества «берияфилов», и наоборот. При этом до истины докопаться становится довольно сложно, ибо конкретное содержание версий представителей данных сообществ имеет вектор, направленный не на поиски истины, а на то, как бы поосновательнее опровергнуть версию своего оппонента. Версии «берияфобов» и «берияфилов» — это как частицы и античастицы в мире физики элементарных частиц, которые при взаимодействии аннигилируют, то есть исчезают. Так же исчезает истина, если одновременно рассматривать проблему насильственной смерти Сталина с точки зрения наиболее остроумных версий представителей указанных сообществ.