Братья Швальнеры: Смерть Сталина

Светлой памяти Александра Исаевича Солженицына (1918-2008)

От авторов

Когда в конце 1980-х Эдвард Радзинский начал работать над книгой о Сталине, многие предрекали его труду коммерческий провал – кому интересна биография тирана, чьи злодеяния заставляют волосы на голове шевелиться? Драматург парировал: «Скоро, – говорил он, – Сталин будет на втором или третьем месте по популярности среди политиков». И оказался прав. Разочаровавшись в демократических реформах, страна заголосила: «Вернем все взад!» Портреты Сталина замелькали на демонстрациях коммунистов и ветеранов, парадах Победы и экранах телевизоров.

«Выстрели в прошлое из пистолета, и оно выстрелит в тебя из пушки», – перефразировали китайскую пословицу поклонники культа личности. Все верно, все ничего. Но для того и прошлое, чтобы, вынося из него уроки, не допускать ошибок в будущем. А вот с этим, как оказалось, проблема…

На 2018 год в России пришлась не только премьера нашумевшего фильма «Смерть Сталина», запрещенного по причине оскорбления чувств верующих в отца народов, но и год столетия со дня рождения великого А.И. Солженицына, светлой памяти которого мы и посвятили эту книгу. И тут-то, при встрече этих двух знаменательных культурных событий, и выяснилось вдруг, что никаких уроков мы не выучили. С пеной у рта посредственный режиссер из Мосгордумы Губенко требует не допустить установки памятника Солженицыну! С той же пеной куда более талантливые режиссеры из Думы Государственной требуют запретить показ фильма, уничижающего человеческое достоинство «самого живого среди всех живущих на земле людей».

Что это? Невыученные уроки ведут к тем же граблям, к возрождению сталинизма и его бесчеловечных приемов? Ах, как много уже сказано на эту тему в СМИ, что повторять то же самое, но иным текстом – только тратить ваше время! Но что тогда? В чем действительная причина? Да и все ли объясняется историей?

Если да, то, надо сказать, что она циклична – возьмите историю любого народа, и вы увидите, что 90% из них свойственен шовинизм, глобализм, стремление к экспансии. Это значит, что и они скверно учат уроки прошлого? Не знаем, как у других, а у нас это нежелание использовать историю как дорожную карту реформ объясняется чисто ментальными особенностями, о которых мы ранее писали в своей книге «Край спелого боярышника: нерассказанная история России, ХХ век (в лицах)». Дело тут не в незнании истории. Помним мы и про ГУЛаг, и про миллионы безвинно репрессированных, и про бездарное руководство Сталина в военных структурах. Все помним. Иначе не можем. Пряник не есть эффективный метод управления нашей страной, нам годится только кнут. И чем суровее он лупит по плечам нашим изможденным, тем более готовы мы это терпеть, и тем славнее тот, кто держит в руке его рукоятку.

Любопытный случай. Во время нашего пребывания в СИЗО и работы над книгой «Кончина», один из нас (авторов этой книги) впал, было, в некоторое уныние, вывести его из которого другому было сложно. И тут же окрик начальника: «А-ну, воротник поправь!» не только смахнул сплин с плеч писателя, но и сподвиг его на такие трудовые свершения, о которых другие могли только мечтать!

Теперь о Солженицыне. Сейчас принято обвинять его в призывах нанести ядерный удар по СССР. Что ж, был такой призыв. Но разве сохраняет он сейчас привычную актуальность? Еще Дж. Лоуэлл говорил, что мнений не меняют только дураки и покойники. Разве в ту страну, которую он призывал стереть с лица земли, Солженицын вернулся в 1994 году? С другой стороны – осознавал ли он в 1973 году, во время произнесения своей Гарвардской речи, реальность осуществления своего призыва? Называя Америку величайшей из демократий, конечно, понимал изгнанный из страны писатель, что ничего подобного с ее стороны осуществлено никогда не будет, потому и сказал так! От отчаяния – не надо забывать, что всего за два года до произнесения этих слов он чудом избежал расстрела и был обречен на скитания за рубежом! Разве нельзя в таком эмоциональном состоянии высказаться подобным образом? Ответа нет – чтобы его дать, надо быть Солженицыным.

Другое обвинение, выдвигаемое теми, кого возлюбленный Иосиф Виссарионович в свое время не добил, состоит в якобы имевшем место сотрудничестве Солженицына с администрацией тех исправительных учреждений, в которых он содержался. А что, спрашиваем мы, лучше было бы поднимать бунты? Лучше, чтобы так и не узнал никто о творящемся в ГУЛаге безумии и жестокости? Лучше было, непонятно, что и кому доказывая, сгинуть, превратиться в лагерную пыль? Тут уж старая истина о том, что «для достижения цели все средства хороши» приобретает особую актуальность – любой, чья жизнь хоть раз находилась в подвешенном состоянии, согласится с этим.