Алексей Толбузин - Котомемуары Ага-Хана Мюнцеля

– Но что это, чьи это зубы так больно кусают моё ухо? Ах, это коварный Ганс!

Кот булочника герра Мюллера, Ганс, видя, что Фриц во все глаза глядит на посольство, решил воспользоваться случаем и свести старые счёты и, заодно, занять его удобное место на коньке крыши. Но хитрый план не удался. Фриц, пребольно стукнув нахала когтистой лапкой по носу, развернулся и приготовился к прыжку на врага.

– Ой-ой-ой, что это, спасите, помогите…

Старая черепица выскользнув из-под лапок Фрица, с грохотом упала на мостовую перед верблюдом самого персидского посла, и за ней кубарем скатился и сам наш герой.

И надо же было тому случиться, что сам великий курфюрст в эту минуту выезжал из ворот, чтобы приветствовать посла.

– Что! Где! Заговор?! Покушение? Кто посмел?! Схватить злодея!!! – громыхал курфюрст.

Несчастного Фрица, бесцеремонно схватив за шиворот, поднесли пред очи курфюрста.

– Да как ты посмел, драный котяра! Да ты мне всю политику испортишь! Вот я тебя.., – начал было курфюрст, но в это время персидский посол, которому что-то нашептывал на ухо его толмач, учёный кот, обратился к нашему господину:

– О великий повелитель, умерь свой гнев, прости этого несчастного бедолагу, ибо только желание созерцать твоё величие и славу сподвигло его проявить сие неумеренное любопытство. И ежели мы будем карать наших подданных за любопытство, то мир придёт к своему концу. Поскольку любопытные, видя сияние славы правителей, разносят её отблески во все уголки вселенной, распространяя добрую о нас славу. Не карать, но хвалить должно их, видя в них посланцев Повелителя миров! Прости его, прояви истинное милосердие!

– Слышишь, драный котяра, как просит за тебя посол?! Так и быть, прощаю тебя ради его милости! Ступай да больше не попадайся!

– Святые коты, – подумал Фриц, – повезло.

Но что это – кажется, Ага-хан-Мюнцель подмигнул мне – узнал старого друга.

И, шмыгнув в толпу, пообещав себе отомстить коварному Гансу, Фриц поплёлся в трактир опрокинуть стопочку. Счастливый избавлением от неминуемой опасности, Фриц, по старой гусарской привычке, заказал штофик валерьянки и решил полечить сердечко.

– Салям Аллейкум, – раздалось вдруг за спиной. Обернувшись, Фриц увидел Мюнцеля. Старые друзья обнялись.

– Ну, и тебе тоже салями алями, ну не знаю, как там у вас, но точно – наше тебе с кисточкой, хотя кисточка из нас двоих у тебя на шапочке.

– Не на шапочке, а на феске!

– Ну, хорошо, давай рассказывай, как это ты вдруг очутился в Персии?

– А может, сначала по стопочке?

А потом ещё по одной, и ещё, и ещё, а старые друзья всё не могли наговориться.

И Мюнцель рассказал удивительную историю о своём приключении в доме Бауэров (о чём почтительные читатели уже осведомлены), о полном опасностей путешествии с Мики на Восток (о чём читатели узнают в других рассказах), о караване с шёлком, шедшем из Стамбула в Тебриз, к которому и прибились Мюнцель и Мики, о хитрых дервишах и опасных разбойниках, русских казаках и заброшенных древних городах, о непроходимых горах и засыпанных снегом перевалах, об оазисах, полных финиковых пальм, и безводных пустынях, о восточных базарах и пахнущих пряностями караван-сараях, и многом-многом другом, о чём, быть может, я расскажу позднее.

Быстро, быстро летело время, всё быстрее и быстрее опорожнялись стопочки.

– Мяаау, Фффрицц, ну, тепеерь тыы давай рассказывай, ик!

– Даа и говорить нечеееегооо, дык, ик, мяаау, ну и забористая же штука!

– Лучшая валерьянка во всей Саксонии!

– Да уж, ну да что обо мне! Как прогнали со двора, обитаю в трактире «Толстая Марта», на жизнь не жалуюсь. Но знаешь ли, на старости лет хотелось бы чего нибудь иного, чем ловить мышей: надоело, да уже и вижу плохо.

– Да, дела, но не унывай, есть одна идея!

И Мюнцель поведал Фрицу об одном многообещающем дельце, сулящем огромные барыши.

А в чём же дело, спросите вы? Не торопись, не торопись, мой дорогой читатель, позволь и мне спросить тебя: любишь ли ты шоколад? Ну, только правду! Сладкоежки, ау! Шоколад – горячий, сладкий, густой, в который так приятно макать печенье. Ну, как? Вижу, вижу – любишь. Тогда слушай дальше о том, что задумали наши друзья.

Персидскому шаху прислал в подарок йеменский шейх полученные от эритрейского эмира, купленные тем у абиссинского царя, мешки с удивительными зёрнами, которые в далёкой, далёкой африканской стране, за горами, лесами и пустынями, называются какао-бобы. И из них разными хитростями можно сделать чудесный и вкусный напиток, известный как шоколад. И надо же было такому случиться, что персидское посольство среди прочих даров привезло множество мешков с этими чудными какао-бобами. И даров этих было так много, что никто и не вспомнил о какао-бобах. Мюнцель, как истинный друг, своей властью, подарил эти зерна Фрицу, научил его готовить шоколад и дал ему сто золотых талеров, с тем чтобы тот открыл первое в саксонской столице шоколадное кафе, где подавали бы горячий шоколад и кофе. А как раз недавно храбрые австрийцы разбили турок и захватили у них огромные запасы кофе, так что и в Саксонии уже наслаждались чудесным напитком.