Людвиг Герхард - Забытый целитель. Роман-трагедия

– Постой, какой простор! Ты же не видишь!

– Я вижу вашими глазами, я слышал, что люди говорят. Придя сюда, при мне остановившись, осматривают всё вокруг. Вы дышите здесь воздухом свободы. Не так ли? Я знаю, что красота, простор и воздух родной земли нас делают добрее. Подали бы вы мне на рынке, как сейчас дадите? Я уверен – нет.

– Откуда же ты знаешь, что мы тебе подадим?!

– Да подадут просящему, – тихо произнёс Иешуа. Товарищи одобрили его взглядами и потянулись к сумкам на плечах. Сбросились по одной лепте, кто-то извлёк из сумки яблоко, а кто-то лепёшку.

Студенты попрощались с инвалидом и продолжили свой путь по склону вверх.

– Как много знает он о людях! Он знал, как мы поступим!

– Он знает столько, сколько для его выживания необходимо. О большем он не думает, не нужно.

– И всё же, как приспосабливается человек, лишённый зрения, или конечностей! Он в нас воспользовался тем, чего ему не достаёт.

– Сюда он как добрался?

– Да также, воспользовался помощью людей. Его проводили. Попутчики нашлись. Не может человек прожить без коллектива. Взять нас, к примеру.

– О! Друзья! Прекрасная поляна! Смотрите! Впереди! – воскликнул Иешуа, указав рукой куда-то вперёд, и пошёл туда быстрее. – Там можно расположить тысячи верующих и читать проповеди. Ведь это так необходимо людям!

К поляне подошли, рассыпались по ней. Иешуа уже без пафоса продолжил:

– Здесь тихо. А слышимость… особой чистоты! Прислушайтесь! Слышите? Где-то там стрекочет кузнечик. И озеро перед глазами огромным голубым ковром. Прохлада вечером, когда садится солнце за горой, и утром солнце светит, но не припекает. Друзья! Советую, серьёзно! Присмотритесь! Кому из вас понравилось, воспользуйтесь советом. И я приду послушать. Вам через год заканчивать учёбу. Вы сразу завоюете любовь народа.

– О! Иешуа! Ты поэт! Так далеко планировать нельзя. До проповеди мирянам нам ещё нескоро. Тем более на открытом месте. Нам бы найти место в каком-нибудь глухом селении и только там, в общинной синагоге получить право говорить перед людьми.

– А знаете, друзья! Давайте это место, поскольку он его для проповедей предложил, подарим самому Иешуа. И пусть он здесь прочтёт хотя бы одну проповедь перед народом.

– Действительно, подарим и назовём мы его проповедь «Нагорной»!

– Вот будет здорово! На всю Святую Землю его прославим! Такого ведь никто ещё не делал!

– Договорились! Ну, что, Иешуа, ты готов?

Иешуа опустил голову и пробурчал:

– Нет, ребята, я не готов. Я думал о вас. Мне ещё нечего сказать народу. Мне предстоит ещё учиться долго. Я не хочу повторять людям то, что они слышали до сих пор и что не сделало их счастливее. Мне предстоит пройти дорогами моей судьбы, годами наблюдать и слушать народ Израиля, слушать мой родной народ и услышать его боль, чтобы найти ему лекарство. Израиль, наша родина, несправедливо превращённая в окраину империи. Назвав нашу Землю провинцией, римляне хотят искоренить в нас имя родины и нашу веру. Мне предстоит открыть… Я чувствую, что предстоит! Открыть не просто для себя, но для людей неведомую жизнь, где счастлив будет каждый наш единоверец. Не знаю, что именно хочу и что открою. Но это будет сравнимо со второй Землёй Обетованной. Получится ли у меня и хватит ли на это дело моей собственной жизни? Не знаю. Может жизни не хватить, но сил во мне, я чувствую, с избытком! А может быть поэтому и станет моя жизнь короткой, яркой и с плодами, что сразу и всего себя отдам! Осталось жить, чтобы увидеть.

Весь день компания бродила, привалы делали, подолгу говорили о духовном, цитировали на память мудрости из свитков торы. Переходили из-под тени одних деревьев под тень других, что виделись в дали. Так день прошёл. Вечерело. Обойдя городок Тиберия с южной стороны, компания стала спускаться пологим склоном к озеру. Дорога вилась, между зарослей кустов. Впереди шёл старший группы Аким. Вдруг он резко остановился и слегка присел, расставив руки, развернув назад ладони, и тем заставил остановиться остальных. Ребята беззвучно подтянулись к старшему, сомкнулись их ряды к просвету меж кустов. Перед их глазами открылся берег. На нём купались девушки. Девушки при всей их скромности при людях и в одежде становятся совсем другими вдали от глаз и обнажившись. Загорелые красавицы нагие, стройные и гибкие, прыгали и бегали вдоль берега, бросались с визгом в воду, плескались, весело кричали и щебетали о чём-то меж собой. Ребята молча сжались тесной группой, затаив дыхание, чтобы увидеть всю картину в узком просвете зелени кустов. Забыли, что только что цитатами из Торы по косточкам мораль перебирали. На практике проверка показала их слабость при соблазне самом сладком. Глаза съедали красоту девичью, не нанося той красоте вреда.