Сергей Кишларь - Аризона на троих. Семь камней Кецалькоатля

За столом прислуживал Джеки. У парнишки были неплохие навыки – перекинув через белоснежный рукав рубахи не менее белоснежное полотенце, он как заправский официант из лучшего нью-йоркского ресторана разливал в бокалы шампанское. Наполнив бокал Вагнера, Джеки перешёл к лейтенанту Васкесу, миновав Миллера. Последний со вздохом разочарования проследил взглядом за бутылкой.

– Мистер Миллер, – перехватил его взгляд Хэлфорд. – Мне сегодня понадобятся ваши услуги. Целых три камня.

Миллер отодвинул от себя пустой бокал.

– Три это слишком много – мне не хватит энергии.

– Я вас не тороплю: один день – один камень. Джеки, налей мистеру Миллеру сока, – приказал банкир и обернулся к Сильвейре. – Господин генерал, прежде чем выпить за удачу нашего предприятия, мне хотелось бы увидеть камни. Признаюсь, меня мучает нетерпение.

– Я вас понимаю, – усмехнувшись в усы, генерал сунул руку во внутренний карман сюртука. – Извольте.

Один за другим он выложил на стол три кожаных мешочка. Лейтенант Васкес поднялся из-за стола, отнёс камни Хэлфорду. Джед сидел, покручивая между указательным и большим пальцами тонкую ножку бокала, гнул в пренебрежительной улыбке губы, но внутренне он был поражён и всё ещё не мог поверить, что россказни Хэлфорда о семи камнях Кецалькоатля оказались реальностью, а не блефом, рассчитанным на то, чтобы склонить его к сотрудничеству.

Хэлфорд не торопился: осмотрел чехлы, и только после этого распустил тесёмку одного из них.

– Могу я увидеть ваши камни? – спросил генерал.

Хэлфорд был словно заворожён и, даже не глянув на генерала, сделал небрежный жест Вагнеру. Тот поднялся, достал из сейфа шкатулку с камнями, передал её генералу.

Вынув камень из чехла, Хэлфорд восторженно выдохнул:

– Бог мой!

Все и так смотрели на камень, а после этого восклицания – дышать забыли. Даже генерал, оторвал взгляд от шкатулки.

– Что такое?

– Тот самый камень, который принадлежал Наполеону. Вершина пирамиды. Бонапарт упоминает о нём в одном из писем к Жозефине. Маршал Ней, князь Москворецкий, вспоминал, что этот камень был на шее Бонапарта во время похода на Москву. Но после бесславного бегства из России, камня на его шее больше не замечали. Вероятно, корсиканец разуверился в том, что амулет может принести удачу.

Словно отказываясь чему-то верить, Хэлфорд отрицательно покачал головой, погладил подушечкой среднего пальца одну из граней камня.

– Это не просто история, это история, к которой можно прикоснуться.

Распуская поочерёдно тесёмки, генерал Сильвейра бегло заглянул в чехлы, небрежно бросил их обратно в шкатулку.

– Извините, господа, я проголодался.

Хэлфорд спохватился, поднял бокал:

– За удачу нашего предприятия.

– Вы говорили что-то про вершину пирамиды. – Едва пригубив бокал, Алисия поставила его на стол, не сводя любопытного взгляда с лежащего перед Хэлфордом камня. – Что вы имели ввиду?

– Изначально это был кристалл в форме небольшой пирамидки. Если все семь камней собрать вместе, должна получиться правильная четырёхгранная пирамида. Генерал вы позволите?

Сильвейра по цепочке передал шкатулку Хэлфорду. Тот поставил подальше от себя залпом выпитый бокал, отодвинул в сторону тарелку и столовый прибор, на освободившемся месте расчехлил все семь камней. Кто ещё допивал шампанское – отставил бокал, кто уже закусывал, перестал жевать. Генерал утёр салфеткой усы, наблюдая за тем, как ловкие пальцы Хэлфорда покручивают камни, пытаясь подобрать их по местам сколов один к другому.

Головоломка оказалась не сложной, – шесть камней вскоре прилегли друг к другу, образовав пирамидку без вершины, и тогда Хэлфорд осторожно положил сверху последний «наполеоновский» камень.

– Ну, вот! Примерно так она и выглядела, только без трещин и сломов.

Солнце стояло низко, лучи его, струясь меж подколотыми к стенам бархатными занавесками, пронизывали салон. Стоящие на пути этих лучей листья филодендрона, светились изнутри ядовито-зелёным светом. Чуть зеленоватый оттенок передавался и пирамидке, в гранях и на острых сломах которой блестело солнце.

Стена бизоньих костей за противоположными окнами поигрывала бледно-оранжевым светом, и только тень бесшумно скользящего позади стола Джеки, изредка гасила на костях этот вечерний свет.

Всё ещё не веря в то, что видит перед собой все семь камней Кецалькоатля, Алисия смотрела на скособоченную пирамидку клоня голову то вправо, то влево, потом нарушила молчание: