Любовь Паршина - И следом за мною исчезнешь в тени. Рассказы

За длинным дубовым столом вновь заняли свои места четверо Старших братьев. Светильники были расположены так, чтобы лица братьев оставались в тени…

Ввели баронессу.

Ее голова клонилась вбок, золотистые волосы сбились в колтун, ноги от холода и постоянной боли, причиняемой оковами, стали тяжелыми как колоды.

Разодранные одежды колыхались вокруг тощего тела.

– Ранна… – мягко позвал ее Ольгельд.

Баронесса дернула головой, но взгляда на Старших братьев так и не подняла.

– Ранна, – позвал ее уже Корвилл. – Это ведь твое имя, женщина? Им тебя нарекли пред лицом светлых богов?

– Как скажете, – коротко и хрипло сказала баронесса, глядя в сторону.

– Но ты признаешь, что это твое имя?

– Как скажете…

– Назови себя!

– Я – Ранна, – почти выкрикнула женщина, словно ей вновь причинили боль.

Деметрешу было жаль ее. Но он понимал, что иначе нельзя, что она сейчас не человек, но врата тьмы. И то кошмарное состояние, в котором она пребывает сейчас – следствие зла, которое она подпустила к себе. Здесь оно было над ней не властно и стало видно, что оно оставило после себя…

Это была уже седьмая беседа. Деметреш чувствовал, что смертельно устал. Ведьма была упряма…

Вот и сегодня она отчаянно отказывалась повторить то, в чем призналась сама в прошлый раз.

Она отплевывалась все теми же ответами «Да!», «Как скажете!», «Как вам угодно…».

Так прошел, должно быть, час. Горш и его лучшие подручные снова взялись за свои средства – крючья под потолком и веревки.

Подвесить ведьму как следует не удалось – она не выдержала и потеряла сознание от боли, уже когда ее руки завели за спину и крепко связали.

– Суставы совсем испорчены… – вздохнул Ольгельд. И стал давать распоряжение прислужникам – какие снадобья и средства следует принести.

Ведьму надо было разговорить. Если не пыткой, то пусть зельем.

Старшим братьям пока подали разбавленного вина.

– Что если она уже лишилась рассудка? – предположил Деметреш. – Тогда мы просто теряем время…

– Считаешь, ее разум угас от боли или от того, что ее оставили темные покровители?

– А вот это нужно выяснить…

– Она морочит нас! – фыркнул Горш.

– Узнаем, когда подействуют снадобья, – заверил Ольгельд. – Они не дадут ей солгать.

Горш не унимался.

– Если ей не помогают темные боги.

– Что ты! Она уже лишена всяких связей с ними. Как и сил, которыми могла бы воспользоваться…

– Если она человек, а не какая-то мутная, грязная порода.

– Нет-нет! Ее же проверяли перед тем, как взять замуж. Она чистокровный человек.

– Темные силы могут дремать…

– Не настолько же долго. Ей скоро двадцать пять. Успокойся. А то я и тебе дам каких-нибудь капель…

Полчаса спустя баронесса пришла в себя.

Она рассказывала то же, что и вчера – о том, что читала в запретных книгах, и о тех непотребствах, которые творила со слугами и служанками, о том, что замышляла сделать со своим добрым мужем…

Как казалось Деметрешу, она откровенно бредила.

Об этом он шепотом заметил Корвиллу. Тот усмехнулся.

– Всё проверим.

Далее Старшие братья вновь удалились на перерыв. С делом ведьмы-баронессы хотели покончить сегодня. Оставалось только получить внятное последнее признание…

Снова смочив горло разбавленным вином, Корвилл велел слугам сообщить, есть ли какие-то известия.

Известий оказалось два.

Первое: какой-то горожанин передумал доносить и пытался взломать ящик для доносов. Его схватили и хорошенько высекли. Старшие братья от души посмеялись.

Второе: в городе объявились бродячие циркачи. Разномастный сброд…

– Ерунда, конечно… – поморщился Корвилл. – Но нельзя позволять им так запросто вытворять в нашем городе, что вздумается.

– Да к чему нам вообще на них отвлекаться? – лениво поинтересовался Ольгельд. – Ну и пусть в народе шепчутся, что их пляски это подобие месс темным богам. На самом-то деле это давно не так…

– Пусть не так. Но пока в народе шепчутся… В общем, я хочу, чтобы город был чистым от этой дряни.

– Позволь я пойду, – устало попросил Деметреш. – Обвинительную грамоту я подпишу. А формально мое присутствие уже не требуется.

– Отправляйся, – согласился Корвилл. – Возьми с собой небольшой отряд. Не слишком усердствуйте. Просто покажите, что этому нет места у нас под боком…

4

Деметреш был рад вырваться прочь из душного подземелья на свежий вечерний воздух.

Ему не хотелось даже думать о том, что было бы, останься он там. Ему было даже немного жаль Корвилла, который не мог покинуть процесс.