Иосиф ибн Забара - Книга увеселений

Мир рухнул, непоправима катастрофа, сломан стержень души, наказан и обездолен Забара, и жуткое прозрение настигло его. И сказал барселонский лекарь в сердце своем: “Вот, дошел я до последней черты жизненной. Где ждет человека могила, туда ноги и приведут!” А Эйнан сжалился над несчастным и изрек великодушно: “Не бойся и не трепещи. Никому еще худо не бывало, кто со мной знался. Не покину тебя, пока не добудем славу. Расправь-ка грудь, и страх забудь, продолжим приключений путь!”

12. Наставления избирающему жену

Вот и подходит к концу странствие Иосифа ибн Забары и Эйнана, двух замечательных пилигримов. Забара житель города Барселоны, он благочестивый иудей и умелый лекарь. Эйнан навязался ему в друзья, сказавшись единоверцем и собратом по ремеслу, и обещал Иосифу, что они непременно добудут славу в дальних краях, и соблазнился барселонец, и пустились оба в путь-дорогу. Как-то раз Эйнан повинился товарищу, что обманул его, и что он и не человек вовсе, а дьявол в человечьем обличии. И хоть ужасное признание потрясло Забару, но узы дружбы выдержали испытание на крепость – недаром неразлучные странники пуд соли вместе съели! Известно ведь: легче стерпеть обман от того, кого любишь, чем правду узнать прежде времени.

Итак, путешественники нашли пристанище на родине Эйнана в великолепном его доме. Скупость и негостеприимство хозяина имели следствием горячую ссору, которую сменил мир, охлажденный запоздалым покаянием очеловеченного дьявола.

Для упрочения шаткого примирения Эйнан стал знакомить Иосифа с родным своим городом. Видит Забара: ликует мерзость, торжествует бесстыдство, укоренилась в сердцах греховность, блещет красноречием богохульство. Нищие и бродяги, развратники и блудницы, разбойники и воры, клеветники и злословники, ведьмы и колдуны кишат в домах, на улицах, на рынках, на площадях. Но сильнее всего Забара подивился великанам, коими изобиловал город.

– Гиганты эти – все, как один, люди вопиющей красоты и божественного уродства, открытого тела и гибкой души, беззащитной силы и дюжей слабости, беспросветного ума и блестящей глупости, – воодушевленно сказал Эйнан.

– Какая безнадежная ясность, какая прозрачная путаница! – заметил Забара.

– Не желаешь ли познакомиться с одним из великанов?

– С радостью!

И Эйнан указал Иосифу на человека огромного роста. Забара глянул снизу вверх и подумал, что великаны хороши лишь издали: лицо схоже с ослиной мордой, борода не чёсана и простирается до пупа, и одежда грязная и зловонная.

– Кто это? – спросил Иосиф.

– Из нашей семьи, – гордо ответил Эйнан, – если дух его не омрачен – он особа милейшего нрава, но опаснее ядовитой змеи, когда зол. Жемчужина рода, большой праведник, предки его заканчивали достойный свой путь на виселице.

– Чем же примечателен обладатель сей завидной родословной?

– Ни один из смертных не сравнится с ним широтой сердца и глубиной ума.

– Поведай прежде, какими деяниями он являет красу души.

– Перечислять – не кончу до утра! – вдохновился Эйнан, – лишь несколько примеров сочных приведу. Он презирает умных и почитает дураков. Аппетит его весьма умерен, не тебе чета. Возьмет, скажем, три-четыре луковицы, пяток-другой головок чесноку…

– Долек чесноку? – переспросил Забара.

– Головок, говорю тебе! Добавит фунтов десять редьки, сдобрит свежей зелени пучком, все это мелко покрошит, посолит хорошенько, перемешает, а потом умнет благоуханное кушанье с полдюжиной буханок хлеба на ранний завтрак.

– Щедрый к собственному желудку неминуемо добр к прихотям утробы ближнего! – заметил Забара.

– В точку! Ведь мы родня! Помнишь ли Иосиф, как славно ты угощался у меня, как обильно накормил тебя я бычьим мясом? Таков же и сокровник мой. Раз постучался в дом к нему скиталец голодный и мучимый жаждой. Великан щедрою рукой положил пред гостем очищенный от плесени сухарь, и водрузил на стол огромный жбан воды, чтоб сухость в горле предупредить. Заметив досаду на лице бродяги, уксусу принес в стакане.

– Пришелец, верно, растрогался и прослезился?

– Прослезился! Размазал слезы по чумазому лицу, вышел на улицу и заорал, во всю глотку:

Здесь живет негодяй,

Крохобор, скупердяй.

На столе – ни черта,

И тарелка пуста!

– Неблагодарный откусит руку кормящую. Нельзя быть добрым! – заключил Забара.

– Природа его такова. Говорят наши мудрецы: “Благородный мыслит благородно и в благородстве устоит”.