Владимир Поселягин - Уникум [litres]

– Товарищ командир, мы знаем, где есть бензин и машины. Мы сообщим, где это, если вы нас заберёте с собой.

– Танк двухместный, втроём будет сложно, – вслух задумался я, но девчат бросать не хотелось, похоже, у них что-то случилось, так что кивнул: – Хорошо, договорились.

– Тут рядом деревня, там немцы, у них машина и мотоцикл. У них должно быть топливо.

– Логично. Что за деревня?

Она сообщила. Я глянул на карту, которую нес за голенищем сапога, и определил, что это та самая деревня ниже по течению у моста. Видимо, мост охраняют и как комендатура работают. Там должно быть не меньше взвода, плюс полицаи. Оказалось, я вслух это сказал, и получил ответ, которого не ждал.

– Взвод немцев, староста и двенадцать полицаев, – с готовностью ответила вторая. – Партизаны их уничтожили, эти новые.

– Знаете о партизанах?

– Ушли они, немцы тут потом столько творили с теми, кто с партизанами не ушёл…

Я смущённо прочистил горло, всё же тут есть часть моей вины. Решив сменить тему, я попросил девчат рассказать, кто они такие и как тут оказались. Видимо, я вызывал полное доверие, поэтому особо они и не скрывали ничего. Ну, кроме некоторых моментов. Обе девушки – дочки командиров РККА, из тех, что от границы отступали, но немцы были быстрее. Им ещё повезло, что на хуторе тут устроились, где дед и пасеку и три коровы с бычком имел, вон где такие стати наели. У Анны отец командир кавалерийской дивизии, это та, что плакала, а вот у Киры отец командир стрелкового корпуса. Война началась. Вывезти не смогли, неразбериха, паника, они те дни плохо помнили, видимо детская психика заблокировала воспоминания. Как-то добрались до этого деда на хуторе. Тот не один жил, а с бабкой и малолетним внуком. В общем, жили, зимовали, дед партизанам потихоньку помогал. А вчера девчата пошли по грибы, возвращаются, а там пепелище. Дед с бабкой висят на ветках, только их внука они не видели. Со страху лукошки побросали и убежали. Вот такие дела. У них в лесу шалаш был, там и переночевали. А сегодня в тайник залезли, дупло в дереве, забрали документы и свои вещи, решили к нашим идти, значки нацепили. А до момента, когда я с ними встретился, у одной нервы не выдержали, так на рёв и вышел. Ну и под конец, сделав жалостливые мордашки, спросили:

– А у вас покушать есть?

– Есть.

Я снял фляжку с какао и достал из подсумка пачку галет. После перекуса велел вести к хутору. Недолго шли. Быстро всё осмотрев, убедился, что после девчат тут никого не было. Все постройки сожгли. Немцы тут были – следы гусениц «Ганомага», двух мотоциклов и трёх грузовиков. Тела хозяев я с дерева снял, полуобгоревшую лопату нашёл, ну и выкопал могилу. Пока этим занимался, девчата вокруг ходили, они внука хозяев и нашли. Видимо, убегал, застрелили в спину. Похоронил его вместе с дедом и бабушкой. После этого задерживаться не стали, пошли к танку. Найду топливо в другом месте, километров на восемьдесят у меня ещё есть. Не нравятся мне такие охотничьи партии и, честно сказать, надеюсь, по пути мы встретимся. Поквитаюсь за стариков и ребёнка. Заодно и топливо с того, что уцелеет, солью. По сути противопоставить такой группе мне нечего, кроме бегства. Ну если они с собой противотанковых ружей не возят, что вряд ли.

Добравшись до места, я немного плутанул, вышел по течению выше, но сориентировался, и дальше мы доплыли до островка. Девчата в платьях, я в немецком нательном бельё. Наши вещи на плотике. Потом, пока они обсыхали, я открыл люки танка, пусть проветрится, и переоделся в свою командирскую форму. Надо было видеть их глаза при виде двух копий золотых Звезд героя у меня на груди. Что это копии, они не могли знать. А вот «Боевик» у меня настоящий, нужно будет тоже в тайник отправить и копию заказать. Да и в званиях девчата явно разбирались, и то, что у такого молоденького командира, хотя для них я уже староват, звание подполковника, ввергло их в не меньший шок.

– Откуда? – только и смогла спросить Кира.

– Да я в сорок первом немного повеселился в немецких тылах, вот и наградили. Ну, там несколько немецких аэродромов уничтожил, Минск у немцев отбил обратно, его потом несколько недель удерживали. Немало лагерей военнопленных освободил. Теперь вот в штабе фронта служу.

– А лет сколько?

– Через неделю двадцать будет, – улыбнулся я и добавил: – Кстати, Кира, мы с твоим отцом хорошо знакомы, он в штабе фронта служит, начальник артиллерии.

– Правда?

– Да.

Меня тут же забросали вопросами, что, где и когда. Ну и сообщил, что в последний раз видел её отца дней пять назад, когда посещал сборный пункт немецкого трофейного вооружения, тот там изучал артиллерийские стволы. Некоторые недавно нам принадлежали. А вот об отце Анны я ничего не слышал. Не доводилось.