Владимир Поляков - Гроза над Италией

Раньше… Да, раньше он так и сделал бы, а скорее постарался бы не доводить дело до сражений на начальной стадии. Обмануть, запутать в паутине лживых слов и сладких обещаний. Потом… О, потом он бы нашёл союзников и их руками ударил бы в спину своему врагу. Только теперь ситуация изменилась. У Святого Престола… Нет, именно у Борджиа появилась собственная армия и собственные крепости. Остия, Арче с Сорой, Сенигаллия, Болонья. И Рим. Да, он уже начинал считать этот древний город своей собственностью, хотя и понимал, что до этого предстоит пройти ещё очень длительный путь.

Но это потом, сейчас же была война. До чего же не вовремя умер старик Ферранте! Он мог удерживать в кулаке даже ненавидящих его вассалов, в отличие от Альфонсо, своего сына и теперь уже не принца, а короля Неаполитанского.

Сам Альфонсо собирался драться за совсем недавно доставшуюся ему корону, но уже сейчас у него были большие сложности в сборе войска. Вассалы, чуя слабость нового короля, пробовали того на прочность. И Альфонсо справлялся плохо, предпочитая исключительно угрожать, но не имея, помимо слов, тех талантов, коими отличался его ныне покойный отец. Однако войско уже вышло из Неаполя и более того, пересекло границы Папской области. Флот же… в основном так и стоял в портах. У короля Неаполя хватило ума послушаться совета из Рима и не бросать военные корабли на почти верную гибель. Именно она почти наверняка и последовала бы при столкновении с куда более опытными французами, у которых и корабли были лучше, и число оных превосходило то, что мог выставить Неаполь.

Зато дож Венеции и та часть сената и прочих многочисленных венецианских советов, что считала необходимым даже сейчас хоть как-то противостоять французам, пусть и сохраняя для всех нейтралитет, выполнили обещание. Две с половиной тысячи наёмников уже должны были высадиться в Сенигалли, ныне полностью покорной Борджиа, и совсем скоро усилят армию Чезаре. А те немногие, кого предоставили союзники… Родриго Борджиа находился в тяжёлых раздумьях насчет того, отправлять ли их как поддержку сыну или же усилить резерв, который, если судить по сгущающимся над Римом тучами, может пригодиться.

— Год… Если бы война началась хотя бы через год!

Увы, такой роскоши им враги не предоставили. Силу всегда чуют и готовы уничтожить противника раньше, чем он станет действительно опасен. Именно потому им, Борджиа, оставалось надеться на себя, союзников и удачу. Сам Родриго Борджиа готов был упомянуть ещё и Господа, но сразу перед его внутренним взором появилось лицо Чезаре, исказившееся в саркастической гримасе. Это особо удивляло. Его сын, кардинал и великий магистр возрождённых тамплиеров, был странен в своём отношении к богу. Самая малость благочестия напоказ и полное отсутствие там, где это можно было позволить, то есть среди своих солдат. А тех, кто был к нему хоть немного близок, сын подбирал из малорелигиозных. И даже имеющееся почтение к князьям церкви тщательно вытравливалось. До такой степени, что по словам того же Чезаре: «Если я прикажу им расправиться с кардиналом или там архиепископом напоказ — парни разорвут его на куски прямо в сутане и посреди городской площади, после чего протащат конечности и потроха по всем городским улицам. Они верны не кресту и Святому Престолу, а только нам, Борджиа. На других я не могу положиться».

Что-то важное стояло за такой позицией, которая от него не скрывалась. Но вот что именно? Спрашивать у самого Чезаре было бесполезно — тот отшучивался и лишь потом говорил, что ещё не время. Вот Родриго Борджиа и оставалось лишь строить догадки, не будучи уверенным в том, что хоть одна из них соответствует действительности. Не боящиеся ни бога, ни дьявола солдаты и возрождение Ордена Храма. И ведь именно этих, готовых выпотрошить или разорвать лошадьми любого князя церкви, не говоря уж о прочих, его сын намеревается… то есть уже начинает делать рыцарями и магистрами возрождаемых тамплиеров. Воины-храмовники, в которых нет и десятой части веры тех, которые были раньше. С другой стороны, не эта ли вера помешала тамплиерам — не части особенно гордых или отчаянных, а всем без исключения — в момент начала гонений на их орден объявить о разрыве отношений как со Святым Престолом, так и со всеми, кто выступил против Ордена Храма? Если так, то Чезаре начал хоть и опасную, но сулящую большой выигрыш партию. Но сначала…

Сначала нужно как-то избавиться от французской угрозы или хотя бы отвести её в сторону от Рима. А вот тут уже его дело, слишком много опыта он приобрёл за десятки лет близ Святого Престола. И кое-какие идеи уже успели не просто проклюнуться, но и оформиться. Пришла пора их использовать.