Анна Коэн - #Зерна граната [litres]

– Кто теперь главарь?

– Алонсо.

– Ожидаемо.

Ей давно казалось, что тень Алонсо стоит за ярким образом Белого Дьявола. Старый бандит разжигал и гасил, правил исподволь, держал незримую власть в своих синих от множества татуировок пальцах.

– Это он хочет меня казнить?

– Он еще не решил.

– Тогда кто?

– Ты есть хочешь?

– Последняя трапеза? – Луиза заставила себя приподнять спекшиеся уголки губ. Жар до сих пор мучил ее, тело трясло мелкой дрожью. Еда была последним, о чем она думала.

– У меня их было две, – осклабился Нильс. – Но я до сих пор жив. А вот ты помрешь, если нихрена жрать не будешь.

Он хотел было подняться, но девушка выбросила вверх руку, вцепилась ему в рукав кожаной куртки.

– Не уходи, Нильс, расскажи мне все! Хватит этих недомолвок. Если бы все говорили… Она бы не…

Новый спазм в горле заставил ее умолкнуть.

– Ладно, только не реви, девка, не терплю.

И присел рядом. Луиза всмотрелась в его суровое лицо. Он по-прежнему заплетал длинные волосы в воинские косицы, перевязанные кожаными ремешками, хотя местные посмеивались над этим северным обычаем. Ему было откровенно начхать, что о нем болтали.

Сложно было назвать истинный возраст Нильса: в зависимости от того, насколько он бывал хмур, ему можно было дать от тридцати до сорока зим. Сказывались еще щетина, грязь, забившаяся в морщины у крыльев заостренного носа и на лбу, и железный оскал. Мужчина ожесточенно хрустел костяшками пальцев и смотрел прямо перед собой.

– Мы в осаде, – начал он. – Борислав стоит у подножья Косой Скалы и требует голову убийцы Чайки. Наши… Выжившие перегрызлись между собой напрочь, их сдержал только Алонсо. Достал свой кнут и давай крушить направо и налево. Ну, его и признали.

– Сколько я провалялась без сознания? – ужаснулась Луиза.

– Не так уж и много.

– Они злы на меня?

– Я ж говорю, перегрызлись, – рявкнул Нильс. – Думаешь, из-за чего? Дура. Они бы сами отдали его Дону на блюдце за все то, что он наворотил, если бы ты не полезла вершить самосуд!

– Я никогда никого не судила и не стану впредь. Я буду казнить, – медленно ответила Луиза.

– Ишь ты, – сказал, как сплюнул. – Но все равно непонятно, чего ты добиваешься. Куда ты идешь, чего хочешь, если тебе не нужны ни мужики, ни тряпки, ни деньги? Даже собственная шкура не дорога? Ты какая-то… блаженная, что ли? Может, тебя роняли? А?

– Мать хотела задушить меня в колыбельке, если это считается. А чего я хочу? Хотела… Я всегда хотела быть кому-то нужной. Хоть немного. Прибивалась куда могла, как бездомная шавка. И сейчас, чую, снова получу пинка. – Луиза оскалилась в кривой, но широкой улыбке.

– Дура дурой. Ладно, если ты такая храбрая, я пойду и достану попить, а то у тебя жар и физиономия красная, как буряк. Никуда не уходи.

Девушку снова прохватил озноб, неизменный спутник лихорадки. Ее не удивляла собственная болезнь: она так и не поберегла ран, скакала без устали, без сна, питья и еды, а потрясения прошлой ночи только доконали ее. Какая же она все-таки слабая.

Но, вопреки всему, живая.

Нильс устроил ей лежанку в нише, отгороженной от большого «зала» в пещере известковым наростом не выше ширмы в будуаре кокетки.

На полу обнаружился обрывок вонючей рогожи. Луиза накинула его на плечи и стянула углы на груди, как шаль.

За перегородкой негромко переговаривались. Ей повезло, что новому главарю удалось приструнить бандитов так быстро. Он не был бессмысленно жесток, этот Алонсо. Быть может, он не будет рубить с плеча, забывшись в собственных амбициях, как Вендель. Возможно, он даже позволит ей уйти.

На следующее утро прибыло подкрепление осады. Сама Луиза ничего не видела, но Нильс теперь без обиняков доносил до нее последние новости. Живописал он красочно:

– Целая поиметая армия! Этот Дон пригнал сюда все, что имел. Там натурально артиллерия, как еще катапульту не высрал. С таким арсеналом можно город взять, а он за Чайку! Не, он мужик, конечно, и ее жалко, хорошая была, хоть и злючка. Но помирать за их шуры-муры… Дрянь дело.

Луизе совсем не хотелось размышлять о цене жизни, любви и ненависти. Тем более вслух. Ее волновало другое.

– Если Бориславу так нужна голова убийцы, почему Алонсо не спустит по склону тело Дьявола? – недоумевала она. – Столкнуть, и дело с концом.

Останки Венделя лежали у стены, завернутые в мешковину от головы до самых сапог. Материя давно стала грязно-бурой от крови в тех местах, где пули Луизы поразили бывшего главаря бандитов. Одно счастье, что в горах не водились мухи-трупоеды, а то от них не было бы спасенья – искусали бы и живых.