Сергей Петросян - Холодный город

— Эльвира Николаевна предложила мне пожить у нее. Я вот — возьму почитать? Потом верну. Честно.

Серый равнодушно кивнул.

— Только без обид — ладно? Тебе так даже удобнее будет. А то, как мы тут — на одном диване?

Димон взял стопку книг со стола, прижав подбородком, и двинулся к выходу. Не говоря ничего, Серый открыл ему дверь и посторонился.

— Ты это — в гости заходи…

Серый кивнул и закрыл за другом дверь. Постоял немного, раскачиваясь с пятки на носок, огляделся. Взял стул и покачал его на руках. Потом подошел к окну. Снег за стеклом по-прежнему падал в темноту. Несколько раз перевернул стул на весу. Наконец, взявшись за две ножки по диагонали, с размаху ударил торцом спинки в деревянное перекрестье. Посыпались осколки. Ударил еще и еще раз. Торчащие куски фрамуги выломал руками. Вторая рама сдалась с трех ударов. Серый ожидал, что в комнату ворвется холодный воздух со снегом, но этого не произошло. Высунутая наружу рука не ощутила ни холода, ни тепла. Встав на стул, он взобрался на подоконник и посмотрел вниз, пытаясь определить высоту. Стены двора-колодца с ровными прямоугольниками окон пропадали в темноте далеко внизу. «Какая разница — пятый этаж или двадцатый?» — подумал он и сделал шаг в пустоту.

* * *

От долгого сидения на горячей батарее за кассой стало жарко. Серый снял куртку и положил ее на подоконник, заодно закрыв от случайных глаз покупателей бутылку «Кубанской». Его новый знакомый, напротив, чувствовал себя комфортно в наглухо застегнутой дубленке и мохеровом берете.

— …«Мытарства блаженной Феодоры», по мнению многих богословов, — не более, чем апокриф, — доказывал он, размахивая оправленным в серебро хрустальным стаканчиком. — А само понятие «мытарство» — это метафора, которую сочли подходящей для описания реальности, с которой душа сталкивается после смерти.

— Но ведь каждая религия как-то определяет пограничное состояние души, — возразил Серый, — и это — всего лишь вопрос терминологии. Если не мытарство, то чистилище или Араф…

— Лютер и Кальвин с вами не согласились бы, мой юный друг, — улыбнулся собеседник. — Кстати, а не продолжить ли нам беседу в более приятном месте?