Ярослав Зуев - WOWилонская Башня-2. Новый Вавилон

На верхней палубе сновали люди, но никто не обращал на нас никакого внимания. Сварс, доставивший нас на эсминец, куда-то подевался. Для остальных мы были — словно прозрачными. И матросы, и офицеры, или как там принято звать старших по званию на красном флоте, действовали, как хорошо отлаженный механизм, занимаясь устранением повреждений, полученных кораблем. По крайней мере, тех из них, что поддавались починке на ходу. Мы ничем не могли помочь. Пожалуй, только мешали…

— Ян Оттович?! — не терял надежды Гуру. — Товарищ Педерс?!

Поискав глазами, я, наконец, сообразил, к кому апеллировал Вывих. Похоже, так звался могучего телосложения блондин лет около сорока. Внешне он напоминал товарища Сварса, как старший брат младшего. Те же волосы цвета выжженной жарким июльским Солнцем соломы, то же скуластое рябое лицо с сильно развитыми надбровными дугами неандертальца и отлитым из чугуна подбородком, который не смягчала даже пикантная ямочка, делившая его ровно надвое. С чего я взял, будто у товарища Педерса чугунный подбородок, должно быть, удивишься ты? Легко представляю твою искристую улыбку, что обязательно появится при чтении этих строк. Ну, я заключил сие по опыту, как бывший боксер, трижды становившийся чемпионом полка. Подбородки вроде того, каким мог похвастать товарищ Педерс, изредка попадались мне на ринге, метить туда было бессмысленно и даже опасно, принимая в учет риск повредить кисть. Впрочем, куда-то не туда меня занесло, прошу тебя великодушно простить меня за это.

Стоя на шкафуте у внушительной дыры в фальшборте, товарищ Педерс отдавал распоряжения. Голос у него был властным, зычным, получая приказы, подчиненные бросались исполнять их со всех ног.

Пока я рассматривал этого циркового атлета, рядом с ним показался товарищ Сварс. Что и говорить, издали эти двое и вправду казались братьями. Только, если Эрнст Францевич, в лучшем случае, тянул на middleweight, Ян Оттович с полным правом мог считаться тяжеловесом.

Выслушав Сварса, Педерс, наконец-то, удостоил нас вниманием. Но не так, как, полагаю, рассчитывал Гуру. Сделал несколько пружинистых шагов к нам навстречу и процедил с неожиданной ненавистью, сверкнув рыбьими глазками из-под сросшихся на переносице бровей:

— Приспичило узнать, что у нас стряслось?! А я хочу спросить это у вас, Вывих!

— У меня?! — опешил Гуру, стремительно трезвея. — Почему у меня?!

— А кто еще, мог разболтать о нашем маршруте гребанным англосаксам?!!

При упоминании соотечественников мои щеки непроизвольно зарделись. Вывих же — задохнулся от праведного возмущения.

— Позвольте, товарищ Педерс, по какому праву…

— По праву начальника экспедиции, назначенного лично товарищем Дзержинским!

Начальник экспедиции? Вот это была новость…

— Думаете, Феликсу Эдмундовичу понравится… — начал Гуру, сжимая и разжимая кулаки.

— Что ему понравится, здесь решаю я! — отрезал Шпырев. Я подумал, Константин Николаевич закусит удила. На удивление, он не принял вызова.

— Кто на вас напал, Ян Оттович? — спросил Вывих совсем другим тоном, чуть ли не заискивающе.

— Откуда мне знать?! — Педерс рубанул по воздуху напоминающим кувалду кулаком. — Они же не представились. Или англичане, или американцы, ваши с Триглистером дружки!

— Но-но-но! — вспыхнул Триглистер. — Что за инсинуации, товагищ Педегс?!

— Это что за пугало?! — вскинув бровь, начальник экспедиции уставился на Меера Ароновича. — Рвоцкий, откуда у тебя на борту колониальный офицер?!

— Пгекгатите валять дугака, Педегс! — уши бухгалтера раскалились, будто угли из костра. — Вы не хуже меня осведомлены о мегах стгожайшей секгетности…

— В жопу их себе засунь, морда троцкистская!

— Меер Аронович дернулся, как от пощечины. Несколько мгновений переваривал оскорбление, затем сорвался на крик.

— Не сметь! — взвился он. — Подгывая автогитет комиссага когабля, вы бьете по всей магксистской пагтии! Пагтбилет надоел, Педегс?!

Ухмылка, которой ему ответил Педерс, была кривой, как гипербола.

— Ого, куда вывернул! — начальник экспедиции обернулся к Сварсу. — Видал?

Тот скупо кивнул.

— Бгосьте свои шуточки, Педегс, — прошипел Триглистер.

— Если ты вдруг вспомнил о конспирации, товарищ Либкент, то я тебе напомню, мне не лень: меня следует звать — товарищ Шпырев! Конспиратор ты хренов! Мне полкорабля размолотили, а ты мне тут про конспирацию заливать вздумал?! — вены на шее Педерса вздулись и теперь походили на трубы для плавания с маской.